Подарок сиддха. Андрей Золотов

изучать гармошку. Инструмент был абсолютно новый и это уже радовало. Внимательно осмотрев корпус, меха, клавиши, и убедившись в отсутствии каких-либо изъянов, я водрузил эту штуку на себя и попытался извлечь из нее звуки.

      Звучал инструмент хорошо, ровно, не фальшивил, так что надо было покупать. Цена показалась мне приемлемой; к тому же я не любитель торговаться, поэтому сразу отсчитал запрошенную сумму и отчалил восвояси.

      Пока я искал место для купания неподалеку от моста, за мной увязался чумазый мальчуган.

      – Мани, мани, – твердил он, протягивая свою грязную ладошку.

      Я полез было в карман за мелочью, как вдруг на меня накатила какая-то дурь и я решил показать мальчишке, что надо не попрошайничать, а учиться зарабатывать деньги.

      Тут было достаточно многолюдно, поэтому эксперимент должен был получиться.

      Найдя подходящий камень, я уселся на него и подозвал паренька.

      Приложив руку к своей груди, я представился: «Мера нам Индра хэ» (Меня зовут Индра).

      Мальчишка заулыбался и ответил: «Мера нам Сатиш хэ».

      – Speak English? – спросил я на всякий случай.

      Мой новый знакомый отрицательно покачал головой.

      – Значит так, Сатиш, – произнес я по-русски, – сейчас мы с тобой будем зарабатывать деньги. Я буду играть и петь, а твоя задача – собирать со зрителей плату. Хорошо?

      Я прикоснулся к клавишам фисгармонии и всевозможными жестами попытался объяснить, что сейчас буду играть. Сняв с головы свою льняную немку, я протянул ее Сатишу и, показав внутрь, сказал: «Мани, данейшн».

      Пацан что-то пробормотал, улыбаясь и кивая головой. Я понял, что до него дошло.

      – Вот и славно, – сказал я, протягивая ему руку.

      Теперь надо было придумать, что играть и петь. Я знал несколько индийских бхаджанов, которым научился у кришнаитов, но для заработка они не подходили. Поразмыслив немного, остановился на русских песнях. Начал с «Русского поля».

      Собравшись с духом, я принялся играть и петь, и очень быстро стал объектом всеобщего внимания. Сначала нас окружила такая же чумазая, как мой партнер, детвора, потом стали подходить взрослые люди, и, буквально через пять минут после перерыва, когда пошла следующая песня, вокруг столпилось человек пятнадцать.

      Моя робость постепенно исчезла, голос зазвучал более громко, ровно и уверенно.

      Не знаю, как я выглядел в глазах индийцев: им действительно нравилось мое пение, или они просто пришли поглазеть на то, как тут выкобенивается белая обезьяна. Однако, вскоре некоторые из них достали деньги и стали складывать их в бейсболку, которую держал в руках Сатиш.

      Я посмотрел на его лицо: оно светилось от счастья.

      Закончив вторую песню, я перешел к следующей. Это была «Ивушки вы ивушки».

      Народ все прибывал, и мне стало как-то не по себе от такого количества слушателей; я уже стал беспокоиться о том, как бы не нагрянули полицейские и не наказали меня за незаконный заработок.

      Однако,