Однажды на краю времени (сборник). Майкл Суэнвик

белые.

      – Это высокочтимый глава «Связей с чужими цивилизациями», – кисло произнес Поль.

      Абигейл засмеялась, но, сообразив, что Поль имеет в виду не кота, смущенно замолкла.

      – Хулио Домингес, шеф отдела связи, – представил Поль. – Абигейл Вандерэк, специалист по гравитации.

      Сморщенный, высохший старик улыбнулся по-профессорски:

      – Полагаю, вам объяснили, как работает коммуникационная сеть, не так ли?

      – Ну… – начала Абигейл.

      Домингес прищелкнул языком. Он носил желтую набедренную повязку и такой же шейный платок – немного ярковато для человека его возраста.

      – Это все очень просто. Скорость отрыва от черной дыры превышает скорость света. Поэтому внутри Гинунгагапа скорость света не является наибольшей возможной скоростью сигнала. – Он с явным удовольствием воззрился на озадаченную Абигейл. – Иначе говоря, когда мы направляем поток электронов в одну черную дыру, они появляются где-то еще из другой. И если мы направим их нужным образом, – старик неожиданно возвысил голос, – они появятся из черной дыры так, как нам надо. Физика очень простая. Вся штука в том, как направить поток электронов.

      Кот подошел к Абигейл, ткнулся лбом в ее ногу и требовательно муркнул. Девушка нагнулась и взяла его на руки.

      – Но из черной дыры ничто не может выйти, – возразила она.

      Домингес благодушно хмыкнул:

      – Но попасть в нее может все, что угодно, правда? Позитрон, например. Позитрон, падающий в Гинунгагап в положительном времени, – то же самое, что электрон, вылетающий оттуда во времени отрицательном. И обратно, позитрон, проваливающийся в черную дыру в отрицательном времени, в действительности является электроном, вываливающимся оттуда в положительном времени. Что нам и нужно. Представьте Гинунгагап физическим воплощением математического знака эквивалентности.

      Абигейл вздохнула, чувствуя, что ее поставили на место. Три белых мотылька порхали в воздухе. Кот зачарованно наблюдал за ними, пока девушка гладила его по голове.

      – В любом случае электроны появляются. Раз есть экспериментальные данные – теория послушно их объясняет.

      – Расскажите мне про пауков, – поспешно сказала Абигейл, чтобы старик не съехал с темы.

      Мотыльки, порхая вверх-вниз, из стороны в сторону, исполняли трехмерный балет, поставленный случайностью.

      – Чужаки, – сказал Хулио Домингес, хмуро уставившись на Поля, – для нас все еще загадка. Мы обмениваемся фактами, научными открытиями, технологиями, но самые важные вопросы не поддаются математической кодировке. Знают ли они что-нибудь о любви, ценят ли красоту? Верят ли в Бога?

      – Хотят ли нас съесть? – встрял Поль.

      – Не придуривайся, – огрызнулся Домингес. – Конечно нет.

      Мотыльки долетели до Абигейл, и их трио распалось. Два обогнули ее слева и справа, а третий пролетел у девушки над плечом, и кот ударил по нему лапой.

      – Кота зовут Треск, – сказал Поль. – Ребята из БИО его клонировали.

      Домингес