Экстремист. Виктор Тетерин

всякие смешные или печальные истории, связанные с ее детством, с долгими сидениями в летних кафешках или на скамейках с банкой пива в руках, когда мы просто смотрели на небо и мечтали о том времени, когда у нас будет много денег, и мы сможем жить лишь друг для друга, не отвлекаясь постоянно на всякие работы и халтуры. Ну и конечно, как и у всех романтиков, не обошлось у нас и без прогулок по «булгаковской» Москве.

      Для меня это было удивительное, чудесное состояние. Я по-прежнему не знал – за что меня можно любить, разве меня вообще можно любить. Я ведь такой плохой, я ничего не умею, у меня ничего нет. И, тем не менее, меня любили! Это было самое удивительное чудо на земле, по сравнению с которым воскрешение Иисуса Христа было сущим пустяком. Когда я просыпался по утрам у себя в сквоте, я думал, что все это происходит не со мной, а с кем-то другим, что в моей жизни это просто не может случиться, потому что я не заслуживаю такого счастья, оно свалилось на меня абсолютно случайно. И, конечно, я безумно боялся того, что все это может закончиться, и в один прекрасный день Лена просто не придет в мой грязный и разваливающийся сквот, что она найдет себе другого, более подходящего ей человека. Меня охватывала паника, я не находил себе места весь день, стараясь отгонять эту мысль и поэтому думая все время об этом. А потом наступал вечер, и мы снова гуляли с Леной по Москве, по ее центру.

      Впрочем, и у нас бывали размолвки. Однажды мы сидели около Макдоналдса на «Пушкинской», за одним из железных столиков. Была уже середина октября, с неба лил дождь, но мы не обращали на него внимания. Хотя, может быть, это относилось лишь ко мне, так как у Лены все равно было плохое настроение, и она была недовольна ни мною, ни собою.

      Мы пили пиво, возвращаясь из одного андеграундного театра, куда Лена сама потащила меня. В этом театре один модный молодой драматург поставил свою пьесу о парне из провинции, убившем свою жену из-за того что в ней не было «кислорода», а в его столичной «любови» он был. Я не был в театре после «Грозы» в «Щепке», которая так впечатлила меня, и уселся в кресло, ожидая привычного действа в стиле «психологического театра», но с самого начала спектакля понял, что передо мной происходит явно что-то иное. На сцене парень читал рэп под музыку, иногда в его монолог вступала со своим речитативом девушка, и все это было настолько необычно, что мне поначалу казалось, что мы на каком-то рэпперском концерте. Но потом, проникнувшись происходящим, я вдруг почувствовал, что передо мною сейчас творится что-то абсолютно новое, неизвестное до этого в театре. Конечно, я не был театроведом и не мог поручиться, что ничего подобного не существовало где-нибудь за границей, но я, по крайней мере, все это видел в первый раз. Впервые современным языком под современную музыку мои современники говорили со мной со сцены о проблемах, которые меня волновали. Нет, это была не «чернуха» с наркотой, и разборками, этой проблемой была старая,