Крещатик № 91 (2021). Альманах

не могу слушать себя без волнения.

      Где-то рядом из комнаты скорби выпорхнула стая птиц. Моя чужая жена сообщила, что два дня назад за стеною умер сосед, и пропела:

      – Ему предстоит долгая жизнь, уж и не знаю, нужна ли она ему?

      – Нужна, нужна, – утвердительно сказала соседка и захлопнула свою траурно-распахнутую дверь.

      – Однажды прямо на улице, – продолжила певица, – Бабе-Яге вместо метлы подсунули рояль. Реальной Яге. Реальный рояль. Ее взгляд – испуганной нимфы – ожег меня до такой степени, что я стала петь: почему фигура святого Павла расположена по правую руку, на том месте, где обычно изображают святого Петра, а тот, в свою очередь, занял место святого Павла? Почему святой Павел облачен в одежду бело-желтого цвета, а святой Петр – в желто-красные одеяния? Почему мужчина и женщина у ног этих святых, возносящие молитву Богу, словно бы в Судный День, не обнажены или изображены в виде скелетов, как подобает воскресшим, а одеты в разноцветные одежды? Почему они в день Суда располагаются у ног святых, хотя им следовало бы находиться на земле, а не на небесах?

      На космодроме ее голосом начинается предстартовый отсчет. О чем думается в такие минуты? Не о жизни, не о смерти, а как-то вообще – думается. Мысли без определенного значения, но от них исходит запах чего-то дальнего и уже совсем далекого. Здесь мысли и возникают по-другому, и не понимаются, а живутся, расходятся по всему телу, как известие о найденном кладе. Но об этом узнает не тот, кто ищет, а тот, кто рядом. Он-то и запоминает все подробности этой территории, где изо дня в день…

      Вот ты и на космодроме, в своем желании улететь отсюда куда-нибудь, хоть на Луну. И там обустроить мир вчерашний. И поменять климат до неузнаваемости: весна на Луне, потом лето, осень, снег… всё ночное светило в снегу, в том самом, когда на санках вместе с детьми и наши собаки… (они переселились сюда с того самого времени, когда потерялись). И несмотря на то, что всё происходит в безвоздушном пространстве, мы дышим полной грудью! Кто накачал, надышал столько воздуха для этого мгновения? Память? Но это не твои воспоминания. Это проделки того, кто всегда перед глазами. Он так тщательно обустроил твои следы, что в каждом – живая кровь. Ее может не хватить для самого главного, когда скатишься с горки в лунное «Море Дождей», и снеговик…

      Ты с детьми лепишь снеговика, и снег не прекращается.

      Валентин Нервин /Воронеж/

      Русский вопрос

      Русь! куда несешься ты? дай ответ.

Н.Г.

      …Русский вопрос не имеет ответа

      даже во сне.

      Проклиная судьбу,

      ты просыпаешься после банкета,

      перевернувшись,

      как Гоголь в гробу.

      Что за дороги на русской равнине! —

      все до единой

      по краю земли.

      Господи, нас провели на мякине,

      но и тебя

      заодно провели:

      ты просыпаешься, перебирая

      смутные образы

      и времена…

      Гоголь стоит за воротами рая

      и ухмыляется,

      как Сатана.