Жизнь. Дуэль. Судьба. Софья Привис-Никитина

это вовсе не значит, что Ленка была сподвижницей и страдалицей. Ни в чём земном она себе не отказывала, мужчин укладывала в койку строго и умело, рюмку опрокидывала с гусарским мастерством.

      Умела разговаривать матом (именно не материться, а разговаривать матом), но при всём при этом смыслом жизни была Лиза.

      Поскольку женщиной Елена была очень неглупой, то к тридцати годам она оставила свои тщетные попытки выйти замуж, чтобы родить ребёнка.

      Когда после нескольких неудачных попыток женить на себе безусловно красивого и талантливого мужчину (для чистоты эксперимента) Лена поняла, что её бесконечные потуги стать старо – родящей матерью неумолимо и быстро оттесняют её в разряд старо – гулящих женщин.

      Но весь ужас её возраста и внешности был в том, что шансы неумолимо падали, а требования возрастали. И то, что вполне годилось ей лет десять назад, сейчас не то, что чувства – взгляда не стоит!

      Но надо родить, во что бы, то ни стало! Времени на тщательный отбор не оставалось, да и претендентов не так чтобы куча. Вот и родила от кого попало!

      Попало от сильно пьющего актёра Саратовского театра драмы, где Лена была на гастролях со своим именитым театром.

      Герой – любовник демоном носился по сцене, таким же тёмным демоном свалился на неё в безумстве ночи. Красивый, брутальный, умница и балагур забыл не то, что про Леночку, он даже забыл о том, что имел счастье держать её в своих объятиях.

      А через семь месяцев крупная, дородная женщина, причём здоровая, родила малюсенькую хилую подсинённую девочку. Получалось: гора родила мышь. И что ты будешь с этим делать? Но слабую мышку выходили и выпестовали.

      Сейчас эта мышка уже улыбающаяся маленькая русая красавица с красивым лицом, освещённым синими фонариками глаз.

      Часов в десять вечера Вера попробовала дозвониться маме, напомнить о лекарствах. Но маме дозвониться, как на луну слетать: почти не реально!

      Вера прекрасно понимала, что сейчас мама разговаривает со своей приятельницей – Татусей.

      Плачет и сморкается ей в трубку своим горем. И, правда! Единственная дочь! Вся жизнь в неё вложена, а выросла такая скотина!

      И Вера не ошибалась в своих предположениях.

      Серафима Георгиевна сидела в кресле, прямо держа спину, и выпевала свою вечную песню о своей жертвенности, о неблагодарной дочери, а там, на другом конце провода страдала в адских муках слушателя по принуждению безропотная Татуся.

      – Ну и что ты думаешь? Её ещё нет! Она даже не удосужилась мне позвонить!

      На том конце тяжело вздохнула Татуся. Куда звонить? Телефон занят больше двух часов.

      – Конечно, ввалится за полночь, пьяная! Она же пьёт! С этой гренадершей Ленкой и пьёт! Уже в школе было ясно, что эта Ленка вырастет в пьяницу и проститутку! Родила неизвестно от кого! Спит со всеми подряд! Ты слушаешь меня, Тата?

      – Да, Сима, я слушаю! Ты знаешь, – спасительно для себя начала Татуся – у меня же тоже проблемы с детьми. Вот вчера приходил Саша! Так он…

      – Ой, Тата! Кто – то звонит в дверь! Давай, до завтра, родная.