Ночь вампиров. Денис Чекалов

его глазах.

      – Берегись! – закричала девушка.

      Человек рванулся так сильно, что мне пришлось выпустить его.

      Меня отбросило назад, и, падая, я увидел, как сумасшедший разводит руки, точно птица, собравшаяся взлететь.

      Звенья наручников, созданные их прочного сплава, расходились и лопались, точно слепленные из пластилина. Одно за другим падали они на асфальт, звеня каплями весеннего дождя.

      Франсуаз отпрыгнула назад быстрым плавным движением хищницы.

      Я постарался привстать, но понимал, что у меня уже нет шансов подняться на ноги. Поэтому я вынул из кобуры пистолет.

      Я направил на аспониканца дуло в тот момент, когда он обернулся.

      Он в третий раз поглядел на меня своими пронизывающими, и в то же время отталкивающе пустыми глазами.

      Теперь он более походил на обезьяну, нежели на человека; безумие, которым было поражено его сознание, полностью поглотило в нем все человеческое, распахнув двери стремлению разрушать.

      Его спина была согнута, плечи приподняты, а шея наклонена; длинные немытые волосы еще более усиливали сходство с ужасной тварью, созданной чьим-то расстроенным воображением.

      Человек помедлил, глядя на меня; его зубы раздвинулись, и он зарычал, подобно собаке.

      Он не мог решить, какого из двух своих врагов атаковать первым.

      – Постарайся успокоиться, приятель, – сказал я.

      И он выбрал.

      Человек устремился на меня молча, вытягивая вперед руки. Самое страшное было не в том, что он собирался ударить меня ими или задушить. Нет, грязный обозванный сумасшедший держал руки перед собой, полурасставленными, в жесте, какой никогда нельзя увидеть у атакующего человека.

      В такой позиции руками можно сделать только одно – обхватить свою жертву и вцепиться ей в горло.

      Я знал, что передо мной сумасшедший, больной, но не преступник; и все же у меня не имелось другого выхода, нежели нажать на спусковой крючок.

      Три пули крупного калибра вошли в тело человека, заставили его остановиться, а затем отбросили на асфальт. Его тело сотряслось, точно сама жизнь уходила из него в эти мгновения.

      Но я знал, что это не так.

      Я поднялся на ноги единым прыжком – не так, конечно, красиво, как это делают в кино, но, по крайней мере, я смог устоять.

      Темные глаза аспониканца были открыты, и они оставались живыми.

      – Не подходи к нему, – предупредила девушка.

      Человек вскочил, разбрызгивая по асфальту струи гноящейся крови. Я понял, что его физическое тело было мертво уже много месяцев.

      Он обернулся ко мне, разевая пасть, и я увидел, что его клыки успели увеличиться за эти мгновения раза в два.

      – Его не взять живым, – крикнула Френки. – Он слишком силен.

      Разорванные наручники продолжали звенеть на руках вампира, точно праздничные кастаньеты во время фиесты.

      Он ринулся ко мне, быстрый, сильный и ничего не боящийся.

      Я снова выстрелил трижды, и тело парня снова отбросило на асфальт.

      Его серая рубашка теперь представляла собой сплошное бурое кровавое месиво,