ЛитРес: чтец
Все книги издательства ЛитРес: чтецЛюбовь втроем в М. 13 оттенков соблазна
Перед вами новый сборник секс-рассказов об эротических приключениях Майкла Д. Может ли возникнуть вожделение к женщине, если ты любишь другую? Будет ли это изменой? Как с этим бороться или как жить? К чему это может привести? Эта книга о соблазнах, искушениях, о любви и ревности, о фантастических сексуальных экспериментах – только не пытайтесь все это повторить: автор снимает с себя всякую ответственность за вашу самодеятельность. Содержит нецензурную брань.
За что боролись…
Злой рок обрушился на знатоков-чемпионов «Брейн-ринга»: умер от передозировки наркотиков капитан команды, его друг – консультант интеллектуалов – выбросился из окна, а еще двое застрелены. Оставшейся в живых троице также грозит смерть. За расследование берется знаменитая Татьяна Иванова. Все улики ведут в концерн «Атлант-Росс», являющийся спонсором команды. Но Татьяна отказывается верить, что в этом деле замешан ее друг, бывший сокурсник, а сейчас президент концерна. Между тем охота на интеллектуалов продолжается…
Невидимки
«Опасаясь цензуры, Успенский смягчал первоначальный текст очерков, многое переделывал, смягчая общественно-политический характер своих наблюдений и выводов. Из шести очерков цикла „Грехи тяжкие“ вышло четыре, оказалось замененным и заглавие – цикл был назван „Невидимки“. Но в нем по-прежнему говорилось о тяжких грехах по отношению к народу, которые творят эксплуататоры всех мастей и видов, о жалкой роли интеллигенции, забывающей о простом русском человеке. С большим сочувствием Успенский рисует колоритные фигуры „радетелей о народной совести“, ходатаев и заступников за трудящегося человека, оберегающих его „от притеснений „господина Купона“ – капиталиста и помещика…“
Горький упрек
Статья написана в связи с перепечаткой в «Юридическом вестнике» за 1888 год письма Маркса в редакцию «Отечественных записок». … Письмо Маркса привлекло Успенского глубиной анализа явлений русской действительности, критикой программных положений народничества. Вместе с тем очевидно, что Успенский далек от подлинного понимания марксистской теории, для него осталась непонятой и та борьба, которая уже в 80-е годы развертывалась между марксистами и народниками.
Жертва
«Мать и дочь – двое, и в нужде. Такими они остались после „с душевным прискорбием“ Якова Сергеевича Воробьева, полковника в отставке и под судом. Умер полковник внезапно, от порока сердца, а под судом состоял за растраченные полковые суммы, растратил же для радостей семьи: жену баловал и дочь содержал в институте, и тоже баловал. Был он красивый старик, высокий ростом, бледный, сдержанный и крайне благородный, и женщину ставил так высоко, что всякий труд почитал для нее за оскорбление; и, не смущаясь ядовитыми шепотами знакомых, сам вдвоем с денщиком вел свое хозяйство, сам под большие праздники ходил в Андреевский рынок и сам вел списки грязного и чистого белья…»
Марианна
«Мы все хорошо знали, что Лев Максимович – этот знаменитый на весь Петербург обжора, игрок, гениальный творец и разрушитель всех анонимных акционерных обществ – был в свое время не последним специалистом по части женского вопроса. Поэтому мы ожидали услышать от него один из тех многочисленных пикантных рассказов, которыми он нас нередко угощал после своих великолепных обедов…»
Поросенок
«Вот к слову пришлось, Аксинья Тихоновна, про воров-то… дом-от яма, гляди прямо… У одного мужика была лошаденка, лядащая такая: все, бывало, на огородах и днюет и ночует. Приходит к ней вор ночью. Видит, нечего взять, живот плетень плетнем, ног не волочет. Подумал маленечко, да и говорит…»
Страница прошлого
«…Писарев и Добролюбов противопоставлялись, таким образом, один другому, как два писателя, не имеющие между собой решительно ничего общего, как представители двух безусловно враждебных друг другу направлений: в одном видели только крайнего индивидуалиста, в другом – только народника. Но, на самом деле, справедливо ли подобное категорическое противопоставление? Так ли далеки друг от друга оба корифея русской публицистики и литературной критики «реформационной» эпохи?…»
Ницца
«Ницца – это сплошное человеческое недоразумение. И Юлий Цезарь, и Август, и, кажется, Петроний избегали этого болотистого, зараженного малярией места. В Ницце они держали только рабов, гладиаторов и вольноотпущенников. Сами же они жили в Cimiez или Frejus, где, как памятники своего величия, они создали прекрасные цирки, такие прочные, что до сих пор время не может их изглодать. Потом произошла довольно глупая история…»