Влас Дорошевич
Список книг автора Влас ДорошевичСын Сальвини
«Сальвини был в бешенстве. – Болван! Идиот! Осел, который не умеет ступить шага! Он топал ногами, плевал, ругался, как извозчик…»
Уходящая Москва
«Два московских дня. Прощеное воскресенье и Чистый понедельник. Прощеное воскресенье. Рогожская. Улица, которая носит название: – Хива. Попахивает Азией…»
А. П. Чехов
«Проклятый Касьянов год! Горе за горем несет он России. Со дня смерти Тургенева мы, русское интеллигентное общество, не несли такой потери, какую понесли сейчас. Умер Антон Павлович Чехов. Вот истинное национальное горе…»
Эдмонд Шекспир
«Я хотел бы быть страшно богатым человеком, чтоб пригласить к себе обедать г. Ростана. Я не пожалел бы никаких денег, – и пригласил бы петь нам Мазини, Таманьо, Патти, Зембрих, Баттистини. Тарелки стояли бы пустые, но… Вместо супа, – пел бы Таманьо. Вместо рыбы, – были бы трели Аделины Патти…»
Последнее слово реализма
«Я вернулся домой весь разбитый. Словно на мне возили дрова. Я едва дотащился до кресла и сижу подавленный, в каком-то оцепенении, полный того ужаса, который только что пережил. Что случилось? Я был в театре. В одном из лучших парижских театров, – в театре Антуана…»
Старый палач
«В кандальном отделении „Нового времени“, в подвальном этаже, живет старый, похожий на затравленного волка, противный человек с погасшими глазами, с болезненным, землистым лицом, с рыжими полуседыми волосами, с холодными, как лягушка, руками…»
Великий комик
«На банкете в честь Варламова один присяжный поверенный поднялся и сказал: – Глубокоуважаемый Константин Александрович! Вы наш национальный артист. У вашего таланта русская душа. Мы – народ защиты! Везде. В жизни, в суде, на сцене…»
Уголок старой Москвы
«В темном углу, заросшем паутиной, с тихим шорохом отвалился кусочек штукатурки. Разрушается старый дом. Разваливается. Жаль! На днях, просматривая какой-то театральный журнал, я увидел портрет очень пожилого человека и подпись: „Вейхель. Скончался такого-то числа“. Как? Умер Вейхель?..»
«Сам Николай Хрисанфович Рыбаков»
«Мне кажется, – я вижу кладбище, и принц Гамлет в черном плаще, с бледным, печальным лицом, – бродит среди памятников. Вместо „друга Горацио“ с ним „1-ый актер“, – тот самый, который со слезами читал рассказ о бедствиях Гекубы, – хотя „что он Гекубе, и что Гекуба ему?“. Только „могильщик“ изменился. Одно из тех лиц, которые мы видим на всех юбилеях – живых и мертвых…»
Чайковский
«– К Чайковскому позвали Бертенсона! – Да не может быть?! Г-н Бертенсон – хороший доктор. Но доктор! Бертенсон – последнее, что видит на этом свете выдающийся русский ученый, писатель, художник, музыкант, артист…»