В объятиях принцессы. Джулиана Грей

на руки.

      Луиза одарила его самым высокомерным взглядом, на какой была способна, и залезла в экипаж.

      Граф поднялся за ней. Карета дернулась и жалобно заскрипела под тяжестью его веса. Дверца захлопнулась. Раздался свист кнута и голос кучера. Лошадь медленно тронулась с места и шагом потащила экипаж с пригорка.

      – Я вижу, вы не собираетесь извиниться, – не выдержала Луиза.

      – Извиниться? – В голосе графа прозвучало искреннее недоумение. – За что?

      – За то, что из-за вас меня едва не убили.

      – Вам не грозила опасность.

      – Тем не менее у меня весь воротник в крови, адски болит голова и на теле множество ссадин.

      – Пустяки. – Граф величественно сложил руки на груди.

      – Возможно, для вас это пустяки, но я отказываюсь мириться с таким варварским обращением.

      На некоторое время воцарилось молчание. Было слышно только ритмичное постукивание колес. Луиза думала о своем кольце, лежащем в жилетном кармане Сомертона.

      Как, черт возьми, его вернуть?

      – Могу заверить, у меня на службе с вами ничего больше не случится.

      – Как вы можете это обещать?

      – Даю вам слово.

      Луиза не смогла придумать достойного ответа на это заверение, произнесенное низким торжественным голосом. С абсолютной убежденностью. Они сидели рядом. Ее нога были прижата к его ножище, как тонкий побег к стволу дерева. От него исходило тепло, наполнявшее ее энергией.

      Кольцо ее отца. Государственный перстень, передававшийся от одного принца Хольштайн-Швайнвальд-Хунхофа другому, как символ верности своему народу. Она носила его на теле как талисман. Ну и дура! Принцесса Хольштайна не удосужилась подумать об опасностях, подстерегающих прохожих на ночных лондонских улицах.

      Луиза посмотрела в окно. Пимлико остался позади. Они въехали в Белгравию. Еще пара минут, и экипаж подъедет к городскому дому лорда Сомертона, роскошному и безопасному. Характерная черта Лондона – близкое соседство богатства и нищеты. Они всегда рядом. От одного до другого всего лишь шаг.

      Она должна получить перстень, пока Сомертон не рассмотрел его как следует. Граф не сможет не узнать герб Хольштайна.

      Луиза глубоко вздохнула. «Сохраняй спокойствие, – сказала она себе. – Дождись удачного случая. Эмоции – плохой помощник».

      Позади остался вокзал Виктория. Движение стало интенсивнее. Вокруг сновали большие и маленькие экипажи, коляски и омнибусы. Кучер завернул за угол, и неожиданно все вокруг стало спокойным, красивым и величественным. Ярко светили фонари. Это был другой мир, другое время.

      – Значит ли это, что вы намерены оставить меня на службе? – спросила она.

      – Оставить? – удивился Сомертон. – Конечно.

      – Но я же не прошел испытание.

      – Боюсь, я не совсем понимаю.

      – Испытание. Вы решили проверить мои способности. Я же не смог принести вам список балтийских судов.

      Сомертон постучал в крышу. Открылся лючок в передней стенке экипажа.

      – Остановите