Сила басурманская. Сергей Панарин

Неужели некого послать? Или у тебя дружина слабая?

      Князь заиграл желваками, потом решил говорить начистоту:

      – Посылал. И одного витязя, и троих, и отряд. Никто не вернулся. Чтобы Лихо одолеть, доблести и силы недостаточно. А вы, коли Неслух не врет, как раз умельцы против потусторонней гадины ратиться. Или боязно?

      «Е-мое! – мысленно воскликнул парень. – На слабо2 берет! Дипломат…»

      – Мы с братом не простачки. Естественно, боязно. Других заданий нету?

      Юрий покачал головой.

      – Минутку. – Иван быстро ввел брата в суть сделки, Егор согласился.

      – Хорошо, мы беремся, – ответил князю Старшой.

      – Вот и славно. – Главный мозгвич встал и поднял кубок над головой. – Братия! Выпьем же за наших гостей Ивана и Егора, посрамителей колдунов и ведьм, змиев и каменных львов, а также самого Злебога. Ныне же сии витязи взялись землю нашу от Лиха Одноглазого очистить!

      – Слава! – грянул всеобщий крик, в котором близнецам отчетливо послышались менее громкие возгласы «Глупцы» и «Песец красавцам».

      Хмельное пиво побежало по пищеводам, полетела в распахнутые рты икра, утятина да прочие продукты.

      Княжна Рогнеда поникла, а Неслух-летописец и вовсе выглядел как на тризне.

      Егору было все равно. Иван в который раз поймал себя на ощущении, что вляпался в историю.

      Глава пятая,

      в коей натянутый лук выпускает стрелу на север, а герои попадают в стопроцентную беду

      Она тогда ко мне придет,

      Когда весь мир угомонится,

      Когда все доброе ложится,

      И все недоброе встает.

А. С. Пушкин

      – У-у-уру, уру, уру… – то ли ворчал, то ли пел шаман, долбя в огромный легкий бубен и обходя белый шатер Тандыр-хана.

      За камлающим старцем в вывернутой наизнанку медвежьей шубе шествовали два ученика, дымившие тлеющей паклей из нарочных трав. Воняло ужасно. Наверное, чтобы едкий запах долетел до духов, к которым взывал шаман.

      Раскатисто бабахал бубен, звенели обереги на руках, поясе и ногах камлателя.

      В шатре третьи сутки безвылазно молился великий хан. Точнее, должен был.

      На самом же деле Тандыр не утруждал себя разговорами ни с Великим Небом, ни с духами предков. Это дело шаманов. Он крепко думал, обильно ел и пил, а также хорошенько спал. Шум, производимый камлальщиками, не беспокоил хана, ибо в первый же вечер он изобрел… беруши. Два кусочка кошмы в ушах – и порядок.

      Конечно, не хватало в компанию какой-нибудь жены или наложницы пособлазнительнее, но тут уж пришлось потерпеть – нельзя разочаровывать подданных, искренне верящих, что вождь беседует с духами.

      Тандыр-хан в потустороннее верил, только странной верой. Он полагал Великое Небо слишком занятым, чтобы общаться с людьми, даже такими великими, как он – повелитель степей. Не надеясь на сверхъестественные защиту и вразумление, циничный мангало-тартарин решил обойтись собственным рассудком, без духов.

      У духов были иные планы.

      В последнюю, третью ночь, когда хан метался в постели, обливаясь