Сила басурманская. Сергей Панарин

Так они наши, наши, князь-надежа! – горячо затараторил книжник. – Рассеяне.

      – И обратно погоди, летописец. – Близорукий нахмурился, поднялся с трона.

      Перед близнецами предстал невысокий полный человек с трепещущими ноздрями, который то сжимал, то разжимал кулаки. Губы князя шевелились, и Иван решил, что он считает, чтобы успокоиться.

      – Я тя в письмоблюды разжалую, – тихо пообещал Юрий Неслуху, садясь. – Толкуй внятно, не запутывай концов.

      – Не вели казнить, вели разъяснение преподнесть, – начал книжник и обстоятельно поведал о братьях Емельяновых, о нападении мешочников на купца Торгаши-Керима да о Крупном Оптовище.

      Князь помолчал, теребя себя за мочку правого уха, затем изрек:

      – Эти коты в мешках совсем оборзели. Тут от нечисти некуда деваться, так и люди туды ж, лиходействуют бессовестно, – и обернулся на воеводу.

      – Ищем, княже. Разбойники, известные как холщовые коты, будут схвачены, казнены и наказаны, – заверил ратник.

      – Что он мелет? – теперь Юрий апеллировал к мудрецу.

      Седовласый советник негромко, но внушительно сказал:

      – Человеку меча свойственна недостаточная гибкость языка, великий князь. Главное здесь тщание и рвение, кои присущи нашей дружине, они заменяют ей сообразительность и утонченность. Впрочем, я бы сделал так…

      – Ладно, позже, – отмахнулся Близорукий. – Подарки привезли?

      – Целый воз, – коротко ответил Иван.

      – Куда ж я их… – Юрий стал беспомощно озираться, будто присматривал место для даров прямо здесь, в тронном зале. – Ладно, в хлеву постоят. Грамоты гоните.

      Егор передал князю ларец. Юрий взломал печати, развернул один из пергаментов. Зашевелил губами, чуть ли не потея от натуги интеллекта. Затем сдался:

      – Эй, Гриня! Гришка!

      В зал вошел зеленый распорядитель.

      – Что ты плывешь, аки ладья? – раздраженно сказал князь. – Шибче. Огласи!

      Зеленый взял пергамент и громко зачитал:

      – Ассалям аллейкум, падишахши Джурусс Тут-рука-паша! Калям-халям джамиляй касым илрахман…

      – Тпру! – оборвал князь. – Так и я могу. А по-нашенски?

      Распорядитель взял из рук повелителя Мозгвы второй пергамент, откашлялся и снова принялся декламировать фирменным дикторским голосом:

      – Здравствовать тебе, князь Юрий Близорукий! Пишет тебе любящий брат по власти и владыка всех персиян Исмаил из солнечного Хусейнобада, да продлятся мои годы не меньше, чем твои, а твои пусть будут нескончаемы, как волосы моей самой пышноволосой наложницы Зухры, чья джасмыгюль велика и упруга, как боевой барабан кочевника, а люляки пленительны и округлы, будто дыни. Желаю тебе таких же наложниц с прекрасными джасмыгюлями и люляками.

      Здесь все несколько озадачились, а воевода позволил себе короткое ржание, присущее военным всех времен и народов. Зеленый продолжил:

      – Вождь проклятого латунского ордена, этот ядовитый змей, жалящий сердце твое и терзающий