Завоеватель. Конн Иггульден

на теплый прием значительно поубавится.

      Конь дернулся в сторону, и Бату заорал на пса, пробуя другие команды. Огромная зверюга напирала, поэтому всадник легонько пнул коня, отправив его на большой круг по пастбищу. Пес несся следом, клацал зубами, выл, из пасти валила белая пена. Жертва убегала, и он больше не таился.

      Краем глаза Бату заметил, как из юрты вышла женщина. Бедственное положение гостя поразило ее настолько, что она сложилась пополам от хохота. А он только и мог нарезать круги по пастбищу, спасаясь от клацающих зубов.

      – Нохой-хор! – снова крикнул Бату.

      Женщина расправила плечи и взглянула на него, чуть склонив голову набок. Немного погодя она пожала плечами и, засунув пальцы в рот, дважды свистнула. Пес тотчас припал к траве, но темные глаза неотрывно следили за всадником, посмевшим вторгнуться на его территорию.

      – Лежать! – велел Бату псу, стараясь не приближаться к нему; таких здоровенных он отродясь не видел и гадал, где Субэдэй его раздобыл. Затем медленно, без резких движений, спешился, чувствуя пристальное внимание пса, и объявил: – Я ищу орлока Субэдэя.

      За его спиной негромко зарычал пес. Захотелось обернуться. Женщина наблюдала за Бату, пряча улыбку.

      – А если он не желает видеть тебя, безымянный? – весело предположила она.

      Бату покраснел.

      – Субэдэй хорошо меня знает. Мы вместе участвовали в походе на запад. Я Бату, сын Джучи.

      Женщина помрачнела, словно слышала это имя не единожды, и заглянула Бату в глаза.

      – На твоем месте я не прикасалась бы к луку. Пес горло тебе перегрызет.

      – Я приехал не мстить, – сказал Бату. – Я уже давно живу в мире со всеми.

      – Хорошо, хоть один из вас так говорит, – отозвалась женщина.

      Она глянула ему за спину, и Бату обернулся, почти уверенный, что к нему подбирается пес. Однако увидел он Субэдэя – старик вел коня от соседней рощицы – и подивился нахлынувшим чувствам. В свое время Бату ненавидел орлока, но в те времена он ненавидел многих. Постепенно ненависть сменилась уважением. Бату не копался в своих чувствах, но чувствовал, что во многом Субэдэй ему как отец. Дело было не в каких-то словах. В нынешнем положении Бату радовался уже тому, что багатур жив и более-менее здоров. Казалось, если Субэдэй на его стороне, ничего плохого не случится. Только на его ли стороне? Пока Бату сомневался даже в том, что его здесь примут.

      Все это вихрем пронеслось в его голове, пока он смотрел на неспешно вышагивающего Субэдэя. Старик свистнул псу, который тут же вскочил и бросился к нему со щенячьим восторгом. Казалось, он виляет не обрубком хвоста, а всем телом. В одной руке Субэдэй держал вожжи, другой потрепал огромного пса по голове. Он посмотрел на гостя, потом на жену и без тени улыбки спросил:

      – Ты чай ему предложила?

      – Нет, решила тебя подождать.

      – Тем лучше. Тогда езжай, Бату. Мне нечего тебе сказать.

      Бату ждал. Но Субэдэй уже закончил разговор и прошел мимо него, подозвав