Шкатулка группенфюрера. Сергей Шведов

Рюген в городе-крепости Арконе, где находились главные святилища наших предков. Молния – это знак Перуна и одновременно Белобога.

      – А кинжал не может быть позднейшей подделкой? – полюбопытствовал я.

      – Исключено, – покачал головой Семен Алексеевич. – Сплав специфический. Наши эксперты с трудом определили его состав. В средневековой Европе таких кинжалов не делали. На Руси тоже. Обрати внимание на символику, она насквозь языческая. Ни один христианин не осмелился бы в ту пору взять его в руки.

      Лузгин повернул рукоять против часовой стрелки. Головка змеи настолько неожиданно выскользнула из оскаленной пасти волка, что я невольно вздрогнул.

      – Символ смерти, знак Чернобога и одновременно ключ от замка той самой шкатулки, которую Колотов не сумел украсть, – усмехнулся актер. – Во всяком случае, я так думаю. Скорее всего, перстень тоже несет какую-то служебную функцию. Но чтобы раскрыть тайну волхвов из Арконы, нужны все три предмета – шкатулка, кинжал и перстень.

      – Теперь понятно, зачем Сипягину, а точнее людям, которые за ним стоят, понадобилось похищать Колотова, – кивнул я.

      – Будь ты, Феликс Васильевич человеком бедным, я бы уступил тебе сокровище даром, – вздохнул Лузгин. – Но предлагать миллионеру столь ценную вещь дешевле, чем за пятьдесят тысяч долларов, у меня язык не повернется.

      Я не стал торговаться. В конце концов, Семен Алексеевич прав, ценность кинжала определялась не только его древностью, но еще и тайной, которую он в себе нес. Лузгин, хорошо меня изучивший, знал, кому и что предлагает.

      – Если на меня выйдут искатели сокровищ, я могу сослаться на тебя, Феликс?

      – Вне всякого сомнения, Семен Алексеевич. Так прямо и скажите, что перепродали кинжал Строганову еще несколько лет тому назад. Деньги я переведу на ваш счет завтра же. А за сим разрешите откланяться.

      Время стремительно приближалось к полуночи, а у меня еще впереди была куча дел. От Лузгина я направился прямо к казино «Дама треф», где трудился на ниве азарта и порока даровитый актер Вениамин Мандрыкин. Погода к ночи ухудшилась, дождь усилился, но температура пока что пребывала в приличном плюсе, что позволяло не опасаться гололеда на пустеющих городских магистралях. Я давно уже не играл в казино, а в «Даме треф» и вовсе появился впервые, но, тем не менее, мне удалось сохранить инкогнито. Кажется, меня опознали еще на входе бдительные охранники, однако препятствий моему передвижению по заполненным азартными людьми залам чинить не стали. Играть я поначалу не собирался, но атмосфера заведения все-таки оказала на меня свое возбуждающее воздействие, и я поставил пригоршню фишек на цифру три. Вениамин Мандрыкин, выступавший в роли крупье, бросил на меня насмешливый взгляд и пустил шарик по кругу.

      – Тройка считалась у наших предков славян священным числом, – пояснил я свой выбор окружающим, хотя никто из них меня ни о чем не спрашивал. Все с напряжением следили за кругами фортуны, мысленно подсчитывая предполагаемые барыши.

      – Выпала цифра три, –