Невидимка и (сто) одна неприятность. Яна Ясная

водой и мокрое полотенце на столе. Рваный свитер и рубашка с оторванными пуговицами на кровати. Ощущение чужих пальцев на горле.

      “Даже спасибо не сказал, придурок!” – мелькнула досадливая мысль, и я, махнув на все рукой, забралась обратно в кровать и свернулась клубочком под одеялом – досыпать.

      Даниэль

      Стоило двери девчачьей комнаты закрыться за моей спиной, я позволил себе чуть отпустить самоконтроль, и побрел в свое крыло откровенно пошатываясь, придерживая рукой стену.

      Тошнило. Если бы я вчера нажрался, то сейчас бы проблевался, и сразу бы полегчало. Но увы. Рвать желчью, выворачивая наизнанку желудок, не было никакого желания.

      Кости ломило, мир перед глазами ощутимо покачивался. Сила внутри тоже бушевала и плескалась, с ревом пожирая предложенное седой девочкой угощение. И пока два потока не перемешаются, не сольются в один и не успокоятся, мне будет хреново. Глупо на самом деле было угрожать ей магией, хватило бы и просто припереть к стенке.

      Дерьмо.

      А нужно как-то привести себя в порядок за оставшиеся два часа до начала занятий.

      Лучше бы она оставила меня сдохнуть в коридоре. По крайней мере, все бы уже закончилось.

      “Весь пошел в свою бестолковую мамашу”, – прозвучал эхом в голове голос отца в ответ на эти мысли. – “Но ты – мой сын, и вырастешь достойным наследником”.

      Ха, знал бы папаша, что я вчера чуть не оставил его без “достойного наследника” впал бы в бешенство.

      Сам виноват, надо лучше следить за деточкой.

      Яростное бешенство во мне уже отгорело, но и тупое равнодушие, к счастью, еще не прижилось, только и оставалось что бессильно плеваться ядом. И думать.

      За три недели в Горках я понял пока только одно – сбежать отсюда будет проблематично. Но за десять месяцев, что остаются до моего полного совершеннолетия, я наверняка что-нибудь придумаю. Воспитатели Горок однозначно не настолько бдительные и параноидальны, как мой папаша с его гиперопекой.

      Шаг. Еще шаг.

      Ладонь тяжело опирается на грубые камни стен.

      Мысли начинают путаться, но я упрямо встряхиваю головой и продолжаю идти. Если уж я вчера смог скрыть свое состояние и от отца, и от его цепных собачек, то сейчас, накачанный под завязку чужой силой, и подавно сумею.

      Только дойти до комнаты.

      Элалия.

      Забавное имя. Игрушечное какое-то.

      Хмурая, серьезная, седая девочка.

      Невидимка. Я и правда за три недели ни разу не заметил ее до той встречи в коридоре, когда она шла передо мной, и длинные светлые волосы, спускающиеся до самой попы, красиво поблескивали серебром.

      По крайней мере, понятно, зачем она меня вытащила. Здесь никто ничего не делает просто так, по доброте душевной. Душевной доброты у нас у всех здесь острый дефицит – на себя не хватает, не то что на других.

      Юриспруденция.

      Гражданское, семейное, финансовое…

      Проблемы с родственниками, а не с силой?

      Это хорошо. Значит, она точно не пойдет к учителям и