Матильда. Георгий Юров

возможно такое? И ты веришь ему, вождь? – насмешливо спросил Аарон, немолодой, убелённый сединами и покрытый шрамами мощный воин, из ближайшего окружения Рейнгольда.

      – В мире магии возможно всё. Ещё в полдень вы были уверены, что драконов не существует и вот теперь они смотрят на вас сквозь скорлупу.

      – Дело не в том, верю ли я ему или нет, а в том, что делать теперь с этим, – ответил Аарону Военный вождь.

      – Яйца можно продать вместе с ним, – неуверенно заметил Грант, на всякий случай, отходя от яиц ближе к двери, кивнув на Всадника, – а на эти деньги построить новые Драконы и снарядить воинов и вместе с ними отвоевать себе землю.

      – Ты кто, торговец? Да и где найти покупателя, который выложит трюм золота за драконов, которых придётся ждать ещё сотни лет.

      – Уже не придётся. Магия сделала своё дело. Не знаю, кто этот великий маг, но его заклинания возродили в них жизнь. Драконы живы, только будто бы спят, и осталось лишь разбудить их.

      – И как скоро они проснуться?

      – Никто не знает, возможно, это случится в ближайшее время, а может быть пройдут долгие годы. Но повторяю – драконы живы. Я слышу, как бьётся их сердце, и чувствую отголоски, нет, не мыслей – это слишком по-человечески, а драконы не люди. Но я ощущаю бурю страстей, что бушуют в них даже сейчас: смятение, неуверенность и отчаянье, а ещё сводящий с ума голод и всё сметающая ярость. Эти не родившиеся драконы очень голодны и очень злы.

      Рейнгольд какое-то время стоял в раздумьях, опершись на рукоять топора, а потом изрёк, оглашая свою волю:

      – Ты прав, кто бы ты ни был, я не убью тебя. Соберите всё, что есть ценного на корабле, а его прикуйте к обручу драконьей самки. Когда она проснётся, ей будет, чем утолить свой голод.

      – Милорды, вы не понимает, что творите. Со мною нельзя так поступать! Ведь я последний Всадник, последний! Драконы бесценны! – кричал Карл Густав приковывающим его цепью к железному обручу вокруг яйца морским разбойникам. Но Военный вождь уже покинул каюту.

      Четыре оставшихся пиратских галеры выстроились в линию напротив дромона со сложенными на палубе труппами павших и огромными яйцами в каюте под баком, вместе с несчастным пленником. Лучники четырёх Драконов готовили стрелы с намотанной горящей паклей, воздавая последнюю честь павшим соратникам и храбро сражавшимся врагам и принося жертву Каргарону, чтобы в следующий раз он не был так жесток к своим детям.

      – Ты вождь, но я бы оставил яйца себе. Если идея с армией драконов тебе не по душе, их можно просто продать…

      – Ты сделаешь так, брат мой, когда займёшь моё место, – перебил Хагарда Рейнгольд. – Если мы продадим эти яйца своим врагам – а у нас, к сожалению, нет друзей за границами архипелага – то тем самым дадим в их руки смертельное оружие. И все клятвы, которые мы возьмём с них, не будут стоить даже яичной скорлупы. Если же оставим себе, то никто из нас не сможет управлять ими.

      – Это сможет сделать Всадник.

      – Но кто будет контролировать его? Нет, Хагард,