Матильда. Георгий Юров

голове. Пусть лучше женщина погибнет от его руки, быстро и почти безболезненно, чем будет обречена на длительную и мучительную смерть.

      Вероятно, вид его был страшен; девчонка бросилась бежать, но ограниченная длинной цепи упала и лёжа теперь на песке, с ужасом глядела, как он приближается к ней. Остановившись возле вкопанного бревна, Рейнгольд размахнулся и с ненавистью к этому месту, обглоданному ветром черепу, и себе принялся наносить удар за ударом по страшному столбу. Он бил и бил, до тех пор, пока деревянный стержень из цельного ствола дерева не закачался и не рухнул, подняв фонтан песочных брызг. Закончив, он поднял топор над собой и закричал, глядя на кружащих высоко над ним испуганных птиц: – Я меняю правила! Больше никаких жертвоприношений!

      Не глядя на испуганную девчонку Рейнгольд быстро пошёл к дожидающимся его воинам, а она, с трудом стянув обруч, к которому была прикована цепь, с обрубка столба, побежала за ним.

      – Ты только что начал большую войну, вождь, – бесстрастно заметил Карстон, когда Рейнгольд, оттолкнув лодку от берега, запрыгнул внутрь. Вместо ответа тот вытащил зажатую между зубов проводника соломинку, порядком раздражавшую его, и швырнул в реку.

      – Подождите! Не бросайте меня! – кричала запыхавшаяся девчонка, боясь, что её бросят, таща не себе цепь и обруч. Дождавшись, когда она окажется в лодке, островитяне оттолкнулись вёслами от дна и быстро погребли к Драконам, слыша неистовые крики, вой походных рогов, бой барабанов знаменующих прекращение мирного договора с лежащего неподалёку берега и окрестных островов. Ещё недавно безжизненная округа, теперь буквально кишела дикарями, бегущими из своих укрытий к берегу. События развивались слишком стремительно, никто не ожидал такого их поворота и не знал, что будет дальше. Нарушая повисшую гнетущую тишину, сидящая напротив Рейнгольда девушка сказала, не сдерживая бегущих из глаз слёз: – Моё имя – Миголь.

      ***

      Оказавшись на Драконе «краснобородые», подняв якорь, сели на вёсельные банки, стараясь как можно быстрее покинуть узкий участок реки, зажатый с обеих сторон островами. Три других корабля не теряя времени уже были впереди, обстреливая из луков плывущие наперерез «Серебряному змею» лодки полные дикарей. Стрелы людоедов с горящими у наконечников кусками ткани впивались в борт Дракона, но главной их целью был парус и Грант, с помощниками рискуя жизнью, убрали его от греха подальше.

      Нападавшие старались разбить вёсла, на данный момент единственную движущую силу корабля и лодки гнались за ним, пытаясь сократить расстояние. Грант метался по палубе, сбивая мечом горящую паклю, его щит словно спина дикобраза был утыкан стрелами с пёстрым оперением и сам он покрылся кровью, текущей из касательных ран. Острова словно тянулись друг к другу изгибами самого узкого места, заросшего высокими деревьями с густой кроной. По ним, к помосту, сбитому между толстых веток, лезли дикари. Высоченная сосна стояла отдельно от всех на самой береговой линии. К её верхушке,