Матильда. Георгий Юров

мы можем поддержать вас.

      – Мятежники ждут нашу армию и будут всячески мешать её продвижению, бросив против нас все силы – так или иначе мы окажемся, втянуты в полномасштабную войну. И пусть мы в итоге победим, цена победы будет немалой, чем не преминут воспользоваться наши враги. Король хочет чтобы это сделали вы – вас там точно никто не ждёт и не воспримет ваше появление началом военных действий.

      – Одним Драконом мы не справимся, придётся идти за подкреплением и потом вместе с ним возвращаться сюда, а это слишком долго. Не проще ли нам будет сделать то, о чём я говорил в самом начале: просто забрать Всадника силой?

      – Не думаю. Впрочем, тебе решать. Наша цена остаётся неизменной – мул с двумя мешками золота. И если у вас действительно мало времени, тогда придётся поторопиться, – сказав это, лорд Квейстор поднялся и, сделав церемониальный полупоклон, вышел к ожидавшим его воинам.

      ***

      В королевских покоях Аль-Ватана несмотря на позднее время было как всегда многолюдно: король не вставал раньше полудня из постели и потому ведение дел начинал лишь вечером, засиживаясь в тронной зале до глубокой ночи. Придворная челядь, служанки королевы Беатрисы и их с королём Эдмундом детей; члены королевского совета, министры, маршалы и стража, стоящая в почётном карауле у дворца и королевских покоев. Сюда выбирали не лучших воинов, отличившихся в многочисленных стычках на границе, а молодых и красивых сыновей знатных фамилий, не портивших вид отметинами шрамов.

      Сам монарх сидел на балконе в обитом бархатом кресле с мягкой подкладкой, а рядом, не заслоняя вида на видневшуюся в дали бухту, командир королевских гвардейцев. Уже совсем стемнело, ветер стих, и море напоминало огромное зеркало, от которого отражалось низко нависшее такое же бездонное небо. Король Виенора и лорд Эйси Квейстор были сводными братьями, и это родство по отцовской линии делало их похожими и непохожими одновременно. Старший брат Эдмунд был чуть ниже и заметно плотнее, объёмный живот уже с трудом можно было скрыть под свободным покроем атласного камзола. Длинные волосы ложились на плечи поседевшими прядями, схваченные чуть выше лба обручем почерневшей от времени короны. Мать его в отличие от родительницы Эйси была королевских кровей и оттого кожа властителя имела благородный голубой отлив. Кроме них двоих было ещё с полдюжины братьев и сестёр и больше двадцати детей и внуков, каждый из которых при определённом раскладе имел шанцы на трон.

      – Ты встретился с язычниками? – спросил король, наконец, оторвавшись от созерцания, на что Эйси ответил, потягивая виноградное вино из позолоченной чаши:

      – Да брат. Я сделал всё так, как ты хотел: теперь язычники отправятся на север и либо посадят на трон маленького ублюдка, чем обяжут его перед нами, либо дикари их перебьют.

      – Ублюдки не помнят добра, – заметил Эдмунд и зевнул, обнажив плохо сохранившиеся к сорока пяти годам зубы. – По крайней мере, таким был его отец и если честно я не испытываю сожаления по поводу его кончины. Я и