Девушка в переводе. Джин Квок

больше шить, будешь обрезать нитки, как миссис By.

      Она помолчала, словно сомневалась, стоит ли продолжать.

      – Большинство людей обречены на такую жизнь. Возможно, и для меня больше нет будущего. Мне уже не стать вновь учительницей музыки. – Я встрепенулась было возразить, но Ма остановила меня: – Это так. Но родители для того и существуют, чтобы жизнь детей была лучше. Ты не должна забывать, что в Гонконге была лучшей ученицей в нашей школе. И ничего не изменилось сейчас, известно это твоему нынешнему учителю или нет. Никто не может изменить твою природу, кроме тебя самой.

      Ма притянула меня к груди.

      – Прости, что притащила тебя сюда, – прошептала она.

      Никогда, ни до, ни после, Ма не выражала столь явно сожаление по поводу нашего переезда в Америку. И я поняла, в чем отныне моя задача.

      – Я вытащу нас обеих отсюда, Ма. Обещаю.

      В понедельник придется вернуться в школу. Па скончался, а больше некому спасти Ма. Представить себе Ма обрезающей нитки было невыносимо. Я припомнила, что Тетя Пола говорила о братце Нельсоне – якобы учительница считает, что тот станет хорошим адвокатом. Не представляю, чем занимаются адвокаты, но, кажется, они зарабатывают огромные деньги. Ну уж если Нельсон на это способен, я тем более справлюсь.

      Принятое решение странным образом принесло облегчение. Многочасовое сидение дома порождало лишь чувство вины и страх. А еще голод, холод и одиночество. В глубине души я осознавала, что это не может продолжаться вечно. И вот боги дали мне еще один шанс: за несколько праздничных дней я могла придумать объяснение, почему пропустила школьные занятия.

      Но в предвкушении возвращения к мистеру Богарту я потеряла аппетит. Я помогала Ма, а перед глазами все стояло его злобное лицо и ореол вокруг лысой головы. (Лишь много позже я поняла, что волосы у него есть, просто очень светлые и жидкие; я не опознала их сразу, поскольку никогда прежде не видела блондинов.) Я вспоминала, как ничего не понимала, как получила «ноль». Думала о своих учителях в Гонконге, всегда хваливших меня и ставивших в пример. Раньше я жалела бедолаг, которые невнятно мямлили неправильные ответы и, потупившись, нервно сжимали руки, но теперь, как ни тяжко это признавать, среди таких бестолковых оказалась я сама.

      Первые же слова мистера Богарта, едва я появилась на пороге, прозвучали непонятно.

      – Где твоя спавка?

      К счастью, слово «справка» я знала и заранее подумала, что должна представить документ, объясняющий мое отсутствие. Я протянула учителю записку, которую старательно подделала, почерпнув сведения из старого учебника английского.

      Уважаемые сэры,

      Кимберли болела. Простите за беспокойство.

      Ваша покорная слуга

      Миссис Чанг

      Мистер Богарт коротко глянул на листок и сунул его в журнал без дальнейших комментариев. Я скользнула на то же место, где сидела в первый день.

      Потом была контрольная. Я пропустила предыдущие уроки, поэтому понятия не имела, что нужно делать. Нам раздали листочки с числами и текстом над ними. Три баскетбольные команды… каждая сыграла по пять игр… Мне