Вирус. Мария Алексеевна Толмачёва

на влажном от прошедшего за ночь дождя асфальте, рассматривая, во что превратила средство передвижение:

      – Зато я жива, – констатировала она мысленно.

      Хлопок.

      Уши забило ватой.

      В глазах вспыхнуло пламя.

      Девушка отпрыгнула назад, пододвигаемая волной.

      Машина вспыхнула как спичка.

      Лили сидела на двойной сплошной, ничего не слышала и медленно дрожащей рукой, то поднося, то отводя от губ сигарету, выкуривала одну за другой, рассматривая сгорающего мужчину в машине.

      – Не кричишь, – думала она, еле слыша свои мысли, – Вряд ли ты бы этому обрадовался, будь ты жив.

      В лесу всё шуршало и затихало, выскакивало и ёжилось, бегало и ползало, прыгало и пропадало в зарослях жухлой травы. Словом, всё жило.