Летняя королева. Элизабет Чедвик

что зачатия не произошло. Она позвала Флорету, которая принесла мягкую ткань для таких дней. Королева сделала вид, что не видит жалости в глазах женщины.

      Придется сообщить Людовику, что беременность опять не наступила. Хотя, если подумать, он посещал ее спальню нерегулярно, в зависимости от различных церковных запретов, так что ее шансы зачать были невелики: откуда взяться ребенку, если в нее не попадало семя?

      Спазмы не проходили, но Алиенора не любила залеживаться в постели, а потому устроилась с шитьем у окна, где свет лучше падал на ткань. Пока она выбирала иглу, в комнату ворвался Людовик, раскрасневшийся, со слезами ярости в глазах.

      – Они меня отвергли, – прорычал он. – Какая наглость!

      – Кто тебя отверг? – Алиенора отложила работу и с тревогой посмотрела на мужа.

      – Монахи соборного капитула в Бурже. – Он сотрясал письмом, зажатым в кулаке. – Они отвергли Кадюрка и выбрали собственного архиепископа. Некоего выскочку по имени Пьер де ла Шатр. Как смеют они противиться воле и праву короля-помазанника, избранника Божьего! И это благодарность за то, что я верный сын церкви? – Он хрипло дышал.

      Алиенора подвела его к окну, заставила сесть, налила бокал вина.

      – Успокойся, – сказала она. – Их кандидат пока не рукоположен.

      – И не будет! – Людовик выхватил бокал и выпил. – Я не позволю, чтобы эти подлые негодяи мне противоречили. То, что они творят, просто неслыханно. Я имею все права. Что бы ни случилось, клянусь святым Дионисием, они не будут торжествовать победу.

      – Я знала, что так и произойдет, – вырвалось у Алиеноры, но она тут же поджала губы.

      Что сделано, то сделано. Она ведь говорила мужу, что нужно посетить Бурж, разъяснить свои намерения, но он предпочел верить, что все подчинятся его авторитету на расстоянии.

      – Я напишу папе и попрошу отменить выборы, а еще я не позволю де ла Шатру вступить в Бурж.

      – Папа Иннокентий поддерживает свободные выборы прелатов, – напомнила Алиенора. – Быть может, он предпочтет поддержать их кандидата.

      – Мне все равно, как он поступит. Я не приму этого монаха, которого не знаю, в качестве архиепископа. И я буду до последнего дыхания отстаивать свое право выбирать моих собственных церковников в моем собственном королевстве! – Людовик скомкал пергамент и швырнул в угол.

      – Тебе следует написать папе примирительное письмо, – посоветовала жена.

      – Я напишу ему так, как сочту нужным. Не я сею здесь раздор. – Он резко вскочил.

      – У меня начались месячные, – сказала она, решив покончить с плохими новостями разом.

      – Почему все так трудно? – с досадой воскликнул он. – В чем я провинился, что все и вся против меня? Я пытаюсь вести примерную жизнь, и такова моя награда: непокорное духовенство и бесплодная жена! – Он выскочил из комнаты, отбросив пинком попавшуюся на пути табуретку.

      Алиенора прислонила горящий лоб к прохладному камню оконного проема. Ситуация в Бурже сложилась бы иначе, если бы Людовик подружился с местными монахами, как она говорила. А теперь начнутся раздоры и недопонимание.