Летняя королева. Элизабет Чедвик

сдержанность, они больше наблюдали, чем говорили, и держались так, будто к их спинам привязаны доски. Тибо, граф Шампани и Блуа, поглядывал на де Вермандуа с раздражением, играя желваками на скулах. Алиенора удивилась, почему между этими мужчинами такая напряженность. Она почти ничего не знала, ей предстояло еще многое принять и усвоить.

      Людовик, по крайней мере, хоть и отличался сдержанностью, но вовсе не походил на чудовище, и она надеялась, что сумеет найти способ влиять на него. Перехитрить мужчин постарше, вероятно, будет сложнее, особенно если речь шла о Сугерии и дядях Людовика – Амадее де Мориене[6] и Гильоме де Монферрате[7], но она привыкла настаивать на своем, имея дело с отцом, и теперь у нее будет возможность проявить характер с Людовиком без посторонних. Они с ним одного возраста, а это означало, что у них было что-то общее.

      Когда все наелись и напились, Людовик официально вручил Алиеноре свадебные подарки, привезенные из Франции. Среди даров были книги в окладах из слоновой кости, реликварии, шкатулки с драгоценными камнями, серебряные потиры, стеклянные чаши из мастерских Тира, ковры, тюки тонких тканей. Коробки, сундуки, мешки… У Алиеноры резало глаза от такой щедрости. Людовик преподнес ей нательный крест, усеянный мелкими рубинами, красными как кровь.

      – Он принадлежал моей бабушке, – сказал принц, надевая ей крест на шею. Надел и тут же отступил, прерывисто дыша.

      – Это великолепно, – ответила Алиенора, что было правдой, пусть даже ей не особенно понравилось украшение.

      Еще минуту назад на лице его читалась тревога, но теперь он стоял рядом, высокий и спокойный.

      – Вы подарили мне корону Аквитании, – произнес Людовик. – Было бы прискорбно, в самом деле, если бы я в ответ не смог одарить мою невесту всеми богатствами Франции.

      Алиенору охватила дрожь возмущения. Она, конечно, как вассал Франции, была обязана почитать его, но Аквитания принадлежала ей и всегда будет принадлежать, даже когда после свадьбы он получит герцогскую корону. Хорошо хоть брачный контракт оговаривал, что ее владения не будут поглощены Францией, а останутся независимым герцогством.

      – У меня для вас тоже есть подарок.

      По ее знаку вперед выступил управляющий с резной шкатулкой слоновой кости. Алиенора осторожно вынула свой кубок из мехового гнездышка. Хрусталь холодил пальцы, когда она повернулась и официально вручила его Людовику.

      – Мой дед привез ее после священной войны в Испании. Это большая редкость.

      Кубок выглядел простым и строгим на фоне роскошных даров Людовика, но этот контраст лишь добавлял ему значимости. Держа подарок в руках, Людовик поцеловал девушку в лоб:

      – Эта вещь такая же, как вы, – прекрасная, изящная и уникальная.

      Он осторожно поставил хрусталь на стол, и сразу на белую скатерть брызнул дождь цветных зайчиков. Лицо

6

Амадей де Мориен (1095 – август 1148) – Амадей III Савойский. Дядя Людовика VII со стороны матери. Граф Савойи и Морьена с 1103 г.

7

Гильом де Монферрат (ок. 1115 – август 1191, Тир), его также называли Вильгельм V Старый. Маркиз Монферратский с 1136 г. Получил прозвище Старый из-за длительности своего правления. Сводный брат Амадея III Савойского и Аделаиды Савойской (жены короля Франции Людовика VI Толстого). Для его матери (Гизелы Бургундской) это был второй брак: в первом она была замужем за графом Гумбертом II Савойским.