Все ловушки Земли. Клиффорд Саймак

вряд ли будет толк. Как по-твоему, Наполеон, если бы мы им прямо рассказали, в каком мы жутком положении, они бы не пошли нам навстречу?

      – Не думаю, – сказал Наполеон.

      – Будь у них правительство, – заметил Эбенезер, один из игроков Наполеона, – может, что-нибудь и получилось бы. Вы бы говорили с представителем всего населения. А так придется беседовать в каждой деревне. Тут никакого времени не хватит!

      – Ничего не поделаешь, Эб, – ответил Шеридан. – Ничего другого нам не остается.

      Но тут как раз начался сбор подаров. Туземцы трудились на полях с невероятным усердием: выкапывали клубни, раскладывали их сушить, погружали в тележки и на себе везли к амбарам – тягловых животных на Гарсоне-IV не было.

      Они выкапывали клубни и свозили их к амбарам, тем самым амбарам, в которых, согласно их клятвенным заверениям, никаких подаров не было.

      Они не открывали больших дверей, как им, казалось, следовало бы сделать, а пользовались дверкой, прорезанной в одной створке. И стоило кому-нибудь из земной команды появиться поблизости, как они расставляли охрану вокруг всей площади.

      – Лучше к ним не соваться, – посоветовал Авраам. – Если попробуем на них надавить, неприятностей не оберешься.

      А потому роботы собрались в лагере, дожидаясь окончания уборки. Наконец она завершилась, но Шеридан решил выждать еще несколько дней, чтобы гарсониане успели войти в обычную колею.

      Затем они вновь отправились в свои деревни, и на этот раз Шеридан пристроился на платформе с Авраамом и Гедеоном.

      Первая деревня на их пути мирно дремала в лучах солнца. Нигде не было видно ни единого ее обитателя.

      Авраам посадил платформу на площади, и троица сошла с нее.

      Площадь была пуста, и все окутывала тишина – глубокая, могильная тишина.

      У Шеридана по спине забегали мурашки – в этой безмолвной пустоте словно затаилась жуткая угроза.

      – Может, они устроили на нас засаду? – предположил Гедеон.

      – Не думаю, – возразил Авраам. – Народец этот очень мирный.

      Они осторожно пересекли площадь и медленно пошли по улице.

      Улица тоже была абсолютно безлюдна. И – совсем уже странно! – двери некоторых домиков были раскрыты настежь, а окна слепо щурились на пришельцев – занавески из пестрой грубой ткани исчезли.

      – Может быть, – предположил Гедеон, – они отправились на праздник урожая или еще какое-нибудь ритуальное торжество?

      – Они бы не оставили двери открытыми, – объявил Авраам. – Я прожил рядом с ними несколько недель и изучил их привычки. Они бы закрыли дверь очень тщательно и для надежности еще подергали бы.

      – Но ветер…

      – Ну нет, – возразил Авраам. – Тогда бы, может, открылась одна, а я отсюда вижу их четыре.

      – Надо бы посмотреть, – сказал Шеридан. – Пожалуй, пойду я.

      Он свернул в калитку и медленно пошел по дорожке к домику с открытой дверью. У порога он остановился и заглянул внутрь. Комната перед ним была пуста. Он вошел и заглянул в остальные