Вообрази меня. Тахира Мафи

с Назирой быстро обмениваемся взглядами и бросаемся бежать. Я мчусь за ней через лес к источнику шума, однако как неожиданно крик раздался, так же неожиданно мир затих. Мы в недоумении резко тормозим, почти падая на ходу. Назира поворачивается ко мне с широко распахнутыми глазами.

      Она ждет. Прислушивается.

      Потом вдруг выпрямляется. Не знаю, что она там услышала, я вот ничего. Хотя уже понял, что девчонка-то из лиги явно повыше моей, а я понятия не имею, какими еще навыками она обладает. И на что еще способна. Зато точно знаю, что нет повода сомневаться в ее умственных способностях. Уж точно, если дело принимает столь дурной оборот.

      Поэтому, когда она снова бежит, бегу следом. Мы движемся к самому началу, ко входу в лагерь Нурии. Тишину разрывают три последовательных крика. А потом неожиданно…

      Еще по крайней мере сотня.

      И тут до меня доходит, куда бежит Назира. Наружу. Из Прибежища, на незащищенную территорию, туда, где нас легче легкого найти, схватить и убить. Я медлю. Прежние сомнения провоцируют вопрос, не свихнулся ли я, как можно ей доверять…

      – Кенджи, невидимость… Быстро…

      И она исчезает. Я делаю глубокий вдох и следую ее примеру.

      И практически сразу понимаю почему.

      Вне защиты, наложенной на Прибежище, крики становятся громче, нарастая и приумножаясь. В темноте. Вот только здесь совсем не темно. Вернее, не здесь. Не совсем. Небо разверзлось, свет и тьма смешались, падают облака, деревья гнутся, мерцают, гнутся и мерцают. Земля под ногами морщится и трескается, куски дерна подлетают в воздух, дырявят все и ничего. А потом…

      Плывет горизонт.

      Солнце вдруг оказывается у нас под ногами – обжигающий, ослепляющий и разрушающий свет, похожий на молнию, когда та скользит по траве.

      С такой же скоростью горизонт опять встает на место.

      Вся сцена за гранью разумного.

      Я не в состоянии это осмыслить. Переварить.

      Какие-то люди пытаются бежать и не могут. Слишком истощены. Слишком обескуражены. Они делают пару шагов, и что-то вновь меняется, люди снова начинают кричать, каждый погружается то во тьму, то в свет, то во тьму, то в свет.

      Рядом со мной возникает Назира. Мы вновь видимы. Теперь ясно: смысла прятаться нет. Не здесь. Не при таких условиях.

      Она резко поворачивается и принимается бежать, и я уже знаю – она возвращается в лагерь.

      Надо сообщить остальным.

      Если только они уже не в курсе.

      Вернуться мы не успеваем: я замечаю ее. Рядом со входом, на фоне хаотично разгулявшейся стихии…

      Джульетта.

      Она на коленях, руками зажимает виски. На лице написана мучительная боль, а рядом, скорчившись, сидит Уорнер, бледный, напуганный, руками держит ее за плечи и кричит. Что – мне не расслышать.

      А потом…

      Кричит она.

      И я молю: «Только не это. Пожалуйста, боже, только не это».

      Теперь все иначе. Теперь крик направлен вовнутрь. Он отражает боль, ужас, жалкое подобие предыдущего.

      И на этот раз она отчетливо кричит:

      – Эммелина! – кричит она. – Пожалуйста, не надо…

      Вообрази меня

      Для Тары Вейкум,