Тиран. Эдик Секстон

мужчины сразу бросались в глаза. Под ними подобно панцирю – мощный пресс живота.

      – Вот, где души этих людей… – и Никита рассмеялся. – Я высосал их в себя и они стали мускулами моего тела.

      Двери открылись. В помещение вошел дворецкий. Высокий и спортивный мужчина, бывший стриптизер. Подойдя к господину, он шепнул:

      – Они прибыли. Гость тут и ожидает в холле.

      Никита кивнул. Обернувшись к Балу, он сказал:

      – Андрея помнишь? Павленко? Ну как ты мог забыть? Это же он обо мне настучал…

      – Помню, – кивнул Балу.

      – Он тут. Он ждет меня, – Никита улыбнулся и прошептал слова, словно тайну. – Калигула как раз оголодал и ты его накормишь. Калигула – это мой медведь. Он – людоед, как и я, как все мои слуги.

      Балу с ужасом посмотрел на дворецкого. Тот кивнул утвердительно и улыбнулся с издевкой.

      Они оба вышли и забрали с собой Арину, красивую и холодную как лед женщину с обложек модных журналов. Свет погас и Балу остался в темноте с трупом своей дочери. Его сдавленный плачь был единственным звуком, нарушавшим тишину.

      4 Адское солнце

      Андрея ввели в огромный зал, стены которого были темны. Он ощутил себя крохотным насекомым в громаде дворца Тамбовцева. Он поверить не мог в реальность происходящего. Не ждал от этой ночи таких поворотов.

      Зал потопал во мраке. Лишь три свечи на накрытом по-королевски столе освящали его. Но они были бессильны против обитавшей тут тьмы. Стены зала были расписаны фресками, выполненными на заказ итальянским художником по технологии средних веков. Невозможно было в таком полумраке рассмотреть, что на них, а если бы удалось, то лицо гостя залилось бы краской стыда, а в трусах почувствовалось противоречащее совести возбуждение. Там была оргия: демоны и женщины.

      На центральной стене – о, Боже! Там огромный диск, обрамлявший перевернутую Пентаграмму с головой козла в ней. Барельеф создан из стекла и светит красным светом, подобно Адскому Солнцу. Светит, но не освящает. Справа и слева колонны, у которых стоят статуи демонов. Каждая выше человеческого роста. Все они стоят, словно стражники в разных позах для атаки. Острые клыки в их пасти готовы загрызть любого из ангелов. Все здесь подавляет. Все здесь готово раздавить любое самолюбие и любую самооценку обрушить, словно ветром шапку с головы.

      Музыка тут раздавалась особенная. Это был симфонический дет-металл. Он играл не громко, как обычно играет блюз в ресторанах. Как ни странно, но эта музыка совершенно вписывалась в инфернальную атмосферу этого зала и всего дворца. Тут что не зал, что ни коридор – то как в музее. В музее готики и ужасов.

      На почетном месте за столом сидел Он. Узнать в этом широкоплечем и статном мужчине забитого и запуганного ребенка было невозможно. Он поднялся и подошел к гостю вплотную. Его рост был выше Андрея на пол головы. И сам стан и все движения его, его взгляд – все было схоже с этим дворцом и царившем в нем интерьером. Андрей растерял последние крохи смелости. Ему хотелось упасть и молить