Куролесовы страсти. Алексей Кутафин

не праздновать его надо, а срывать в праздник, в ночь на «Ивана-Купалу». Про это мы от Деда Кузьмы уже немного наслышаны. Читай, давай свои заклятья, – несмело предложил Лёнька.

      – Мне страшно, мальчики, – испугалась Алка. Но перечить не стала, сгорая от любопытства.

      Семён, устрашённый последним предложением из Борькиного перевода, на всякий случай покаялся:

      – Ты, Боря это… Прости меня пожалуйста, если что не так. Обижал может тебя иной раз. Я же не со зла, а так понарошку.

      – Ну ладно… – снисходительно согласился Борька, и подумал себе на уме: «Сказки всё это. Россказни для старых бабок».

      Все теснее сгруппировались вокруг книжицы, притулившись теснее друг к другу от подбирающегося страха.

      «Колдун» Борька открыл страницу и артистично тихо начал читать. Сам не зная что, коверкая слова и всё громче выделяя отдельные фразы.

      В темноте за окнами, приближаясь, послышался шум зашелестевшей листвы. И открытые створки с силой захлопнулись от резкого порыва ветра, гася свечу и заставив ребят от неожиданности дружно вздрогнуть.

      Тёмная улица осветилась вдруг синеватой вспышкой молнии, и совсем близко – раскатисто громыхнул гром.

      Несмотря на это, Борька продолжал колдовать, уже немного тише, но всё зловещее.

      Частые капли забарабанили по стеклу. Дождь с каждой секундой усиливался под натиском надвигающегося ливня…

      Но Борька не обращал ни на что внимания. Он был весь поглощён всевластием могущества эффектного действа. И читал всё зловещее свои заклинания из старинной книги…

      – Хватит, Боречка, ну пожалуйста! Я боюсь, – взмолилась Алёна, задрожав от страха.

      – Абракадабра! – шутливо напугал её Борька, занеся над нею руки.

      Алка пронзительно завизжала. Но не Борькина шутка напугала её. Потеряв дар речи, завывающая Алка пальцем указала засмеявшимся друзьям – на окно…

      И обомлевшими взорами они все уставились – в громыхающую темноту мутного заоконного пространства, освещаемую зачастившими молниями.

      По двору, в пелене дождя, в чёрном длинном плаще с накинутым капюшоном – медленно плыла смутная длинная сгорбленная Костлявая фигура! Высоко над её плечами отчётливо виднелась, поблёскивая в свете молний и отсвечивая сталью – болтающаяся на корявой рукояти – здоровенная коса!

      – А-а-а!!! – завопил Семён и первым скрылся под столом.

      Вдогонку за ним ничком попадали под стол – и остальные. Кто с криком. Кто молча. Но почему-то все очень быстро. За исключением одного, усомнившегося в своей добродетели…

      …Последним, замешкавшись от всепоглощающего страха, тихо сполз с лавки под тесное укрытие – обездвижено-онемевший неверующий Боря, с колдовскою книгою в руках. Не сам сполз – его стащили за штаны остальные…

      В наступившей тишине, оцепеневшие друзья затравленно уставились – на старый расхлябанный крючок, замкнутый на спасительной двери. Слышно было только, как зубы клацали в тишине от жути.

      Шкода что-то чуяла и несмело тявкнула,