Краски. Путь домой. Часть 5. Ирина Свисткова

фигур.

      21

      Ночи в больничной палате были тихими и длинными. Начинались они точно в тот момент, когда Дениэл выгонял домой свою любимую до захода солнца, чтобы девушка не рисковала поездками по темноте на резвом спортбайке, и заканчивались утренним обходом. Одиннадцать часов мужчина принадлежал сам себе. За это время любую мысль можно было обдумать, проанатомировать, препарировать и собрать назад, либо выкинуть из головы как непродуктивную. Чем он и занимался вечерами вот уже целую неделю.

      Первой обработку прошли думы об Алексе. Дениэл ощутил себя ужасным трусом, что не сделал до сих пор предложение той, которая была его единственно возможной любовью. Непозволительно долго он ждал подходящего момента, но теперь придется подождать еще немного, потому что то, чем он являлся сейчас, мало было похоже на принца. Да и коня у него больше не было, увы.

      Однако это не давало ему повода расслабиться и отпустить ситуацию на самотек. Наоборот, был повод собраться с силами и начать конструировать себя по частям, чтобы соответствовать своей уникальной повзрослевшей возлюбленной. Поэтому Дениэл, пока прозябал на больничной койке без возможности подняться, пытался восстанавливать мышцы тела, попеременно напрягая их. Теперь его локти выделялись на фоне сдувшихся рук массивным узлом, а некогда объемная грудная клетка немного вгибалась внутрь, словно скальпель хирурга вычленил что-то лишнее из нее. Возможно, так оно и было, если верить туманным воспоминаниям огромной ракушки из комы.

      Его старания не проходили даром, он мог уже двигаться довольно свободно в пределах койки к всеобщему удивлению и возмущению врачей.

      – Дениэл, Вы не выглядите как человек, которому едва спасли жизнь неделю назад! – Возмущался доктор Фергусон.

      Но он ничего не знал о стимулах мужчины, ему просительны заблуждения.

      Главным его стимулом была Она. Совершенно изменившаяся, неизведанная и загадочная, но такая близкая, словно связанная незримой нитью накрепко. Дениэл восхищался стойкостью и выдержкой этой хрупкой девушки, непонятно как совмещающей в своем характере несокрушимое мужество и воздушную нежность.

      Конечно, последние новости о поисках «красок» ему не очень понравились, но мужчина займется этим вопросом, когда выберется из больничных стен, а пока…

      Предприняв отчаянную попытку, Дениэл протянул руки к металлическим ручкам кушетки, обнимающим его лежбище с двух сторон. Подтянувшись за них, он восстал над подушками и, сжав в кулаках дуги, попробовал приподнять сидящее тело на атрофированных от бездействия мышцах. С трудом, но его зад оторвался на дюйм от надоевшего жесткого ложа.

      – Вы в своем уме, Дениэл! – Возмутился влетевший в палату Бенедикт Фергусон. – Ваши швы еще не настолько крепки, как Ваши намерения!

      – У вас тут камеры что-ли?.. – Пробубнил мужчина и оставил попытки двигаться до ночи, когда он точно будет наедине с собой.

      – Упаси бог, я принес результаты