Краски. Путь домой. Часть 5. Ирина Свисткова

он все помнил очень четко и ясно, будто нес теперь мудрость слона в себе. Некая горечь, словно он лишился близкого друга, наполняла Дениэла, пока он не увидел Ее. После взгляда в эти любящие карие глаза горечь испарилась, и он понял, что все случилось верно. И путь домой, и расставание со слоном, и взрыв. Даже смерть отца и многолетний конфликт с мамой, которую теперь Дениэл прекрасно понимал, видел очень хорошо и любил всем сердцем. Впрочем, как и папу. У него самые прекрасные родители для прохождения того опыта, который ему положен!

      Вскоре за неимением возможности рассказать кому-то или записать, память начала затираться. Сперва слон показался сюрреалистическим и надуманным, хотя путешественник до сих пор помнил на ощупь его гладкую куртку с водостойкой пропиткой. Потом коридор со всеми подробностями сжался в точку, словно свет в конце длинного тоннеля, а следом – и сказки за дверьми нашли свое обоснование в реальной жизни: Глория стала частью истории Аманды Роджерс, рассказанной, когда они с Алексой ездили в Миррормонт, моменты воспоминаний поселились в детстве Дениэла, а Джон и Эшли с их пыльной душной Индией теперь казались семейной легендой, выдуманной кем-то, ужасной, но прекрасной, о любви. Чем больше выживший пребывал в привычном мире, тем сильнее забывалось то, что в коридоре казалось реальным и важным.

      Уже через несколько дней, когда Дениэл ощутил значительное улучшение – смог привставать на подушках и уверенно шевелить губами, хоть и беззвучно – он почувствовал свою историю сном. Красочным сном, приснившимся ему случайно, скорее всего, от обилия медикаментов, струящихся по венам, а потому галлюциногенным. Стоило ли верить этой химии, которой нет материального подтверждения?

      Его состояние так живо шло на поправку, что вскоре пациента перевели в другое отделение с менее строгим надзором, где Алекса могла быть с ним почти весь день, и позволили пользоваться мобильным телефоном. Если бы не боль в ребрах от вскрытия грудины во время операции, то лишь толстый бордовый шрам от ворота футболки до пупковой ямки напоминал бы о кошмарном инциденте, всколыхнувшем все его окружение.

      Сообщения посыплись сразу же, как мужчина включил телефон, поразив количеством близких людей. Казалось, пока он смотрел мультфильмы про синего слона, их увеличилось втрое.

      Но больше всего его поразила Она. Дениэл не мог теперь относиться к девушке, как прежде, перед глазами стояла не затираемая временем картинка ангела, мерцающего голубоватым холодным блеском. Алекса выглядела очень плохо после его пробуждения, но, несмотря на ее пугающий внешний вид, глаза горели живым огнем. Любовью. Теперь Дениэл знал, что такое любовь – ничего общего с тем, что он представлял о ней ранее.

      После его пробуждения спутница покидала клинику только для сна, и то лишь потому, что Дениэл наотрез отказывался мучить ее неудобными больничными койками. Доктор Фергусон услужливо предложил поставить еще одну такую в его палате для совместного