И взошла звезда полынь. Александр Жданов

лишь в том, что я принял сделанное моими друзьями предложение и не препятствовал этому. Посему вы свободны от всех обязательств. Честь имею.

      Елагин коротко поклонился и готов был уйти, но Наталья задержала его, тронув за рукав:

      – Погодите, Илья Петрович, не спешите. Вы уж не отказывайте и мне, женщине, в умении быть верной данному слову. Я тоже не привыкла отказываться от обещанного. Я буду вашей женой.

      Наталья улыбнулась так нежно и ласково, так ласково провела по щеке Елагина и так легко ускользнула, что штабс-капитан некоторое время стоял, как вкопанный.

      Между тем офицеры собрались за столом и ждали одного Елагина. Он появился в дверях с ошарашенным видом и с порога сразу заявил:

      – Господа, имею честь объявить: Наталья Сергеевна Узерцова дала согласие стать моей женой.

      В наступившем молчании прозвучал голос Смирнова:

      – Позвольте, господа, здесь нужна ясность: за что же мы пить станем – за примирение или за помолвку?

      Раздался дружный хохот.

      Новость разлетелась по всему полку быстро и была воспринята всеми благосклонно. Особенно по-доброму отнёсся полковой священник. Он сам пришёл к Елагину.

      – Позвольте мне на правах пастыря духовного спросить у вас штабс-капитан: это ваше твёрдое решение?

      – Твёрдое, отец Андрей.

      – Это хорошо. Грех большой, когда святыми узами брака похоть прикрыть пытаются. Хорошо, что вы стреляться не стали – греха на душу не взяли. Хорошо, что жениться надумали. Многие – прости, Господи, заблудшие души их – пустились в разгул и блуд, наивно полагая, что война всё спишет. Не спишет – строже спросит. Многие полагают: коли война, то о душе можно не думать. Грех большой – такие мысли. Я вам так скажу, Илья Петрович, на войне можно жизнь свою за Отечество не пощадить, но душу… Душу всегда спасать надо. Мой вам совет: нынче вечером помолитесь. Помолитесь глубоко и искренне. И многое вам откроется. Храни вас Господь.

      Благословив Елагина, отец Андрей вышел. В окно Елагин видел, как священник идёт, подбирая полы рясы, чтобы не запачкать её в грязном, с землею смешанном снегу. Отец Андрей всегда держал спину прямой, и только, внимательно приглядевшись, можно было заметить, как тяжело он ступает, словно несёт на плечах огромный груз.

      Все в полку оживлённо обсуждали новость, и только командир полка недовольно проворчал:

      – Семь пятниц там на неделе! То стреляться задумают, то вот женятся. Воевать-то когда?!

      Впрочем, молодых он благословил и даже согласился стать посажённым отцом у Натальи. Неожиданно выяснилось, что будь свадьба даже в Петрограде, без посажёных родителей Наталье не обойтись. Оказалось, что она сирота, смолянка, и перед тем, чтобы стать сестрой милосердия, жила у престарелой своей тётки.

      А незадолго до венчания и свадьбы, когда Узерцова и Елагин обсуждали предстоящие хлопоты, неожиданно всплыла фамилия Радиковского. Елагин напрягся, отошёл к окну и стал смотреть в него. Наталья нежно положила руки ему на плечи.

      – Нет надобности ревновать, Илья, – тихо