Алмазный фонд Политбюро. Юрий Гайдук

о том, что Фаберже оставил вам на хранение свои чемоданы и те драгоценности, которые были сложены в саквояж?

      – Вы все-таки думаете?..

      Этот швейцарский дипломат даже в данной ситуации оставался дипломатом, и Самарин вынужден был вернуть его на грешную землю.

      – Пока что я ничего не думаю и ничего не знаю, кроме того, о чем Луначарскому написал сам Фаберже. И само собой, не могу пока что выдвигать какие-то версии и, тем более, делать определенные выводы. Так что, постарайтесь как можно точнее отвечать на мои вопросы, если даже они вам покажутся некорректными. За что заранее прошу извинить меня.

      – Да, я понимаю вас, – поспешил согласиться с ним Одье, и уже от этой спешки, а также от готовности пойти навстречу Самарину, можно было догадаться о той тяжести, которая лежала на душе швейцарца.

      И он довольно точно восстановил перед гостем события того вечера, а затем и ночи, когда был приглашен к «другу Карлу» и они вчетвером, разместившись за огромным круглым столом, описывали каждое ювелирное украшение и каждый драгоценный камень, которым давал оценку Мендель.

      – Выходит, кроме вас и Карла Густавовича, об этом знали еще его сын и господин Мендель, то есть вас было четверо?

      – Да, – подтвердил Одье, – Мендель и сын Карла – Евгений.

      – А почему только один Евгений? Насколько мне известно, у Карла Густавовича несколько сыновей, и логично было бы пригласить их всех.

      – Возможно, вы и правы, – согласился с Самариным Одье, – но у Карла что-то не заладилось с Агафоном – это его старший сын, они рассорились еще до революции, Агафон почти полностью отдалился от своего отца, и Карл в своих делах теперь мог положиться только на своих младших, Евгения и Александра, которым полностью доверял. Скажу даже больше того: он оставил их в России, чтобы они завершили дела товарищества. И насколько мне известно, Александр на тот момент находился в Москве, а в Петрограде оставался Евгений.

      – То есть, их задача – продать наиболее ценные вещи, по возможности также и драгоценности с камнями, и перевести рубли в валюту?

      – Видимо так, – не очень-то охотно подтвердил догадку Самарина Одье.

      – Ну, насчет сыновей, пожалуй, все ясно, а что Мендель? Он-то откуда взялся в доме Фаберже?

      – Когда мы знакомились, Карл представил его как своего доброго знакомого, владельца ломбарда «Мендель и компания», но главное – как оценщика первой величины. Что, согласитесь, было весьма важно. Надо было не просто провести оценку всего того, что выложил перед нами Карл, но и составить опись.

      – И что, эта опись была составлена?

      – Естественно.

      – И у вас хранится ее копия?

      – Второй экземпляр.

      – А вы позволите снять с него копию? Судя по всему, мне придется вести поиск похищенного, а это – ломбарды и частные скупки, куда могли бы сбыть награбленное бандиты, и мне необходимо точно знать, что я ищу.

      – Я прикажу немедленно это сделать.

      – Спасибо, –