Внутри себя. Максим Дмитриевич Перелыгин

ей, быть сильнее всего, что меня сейчас окружает. Надо собраться.

      Немного полегчало, хотя адская боль ушла недалеко, маячила на горизонте, намереваясь вернуться в любую секунду.

      – Да что же это такое, твою мать! – крикнул я в потолок, в ожидании ответа. Но его не было.

      Я снова перевёл взгляд на свой левый бок и ещё раз убедился, что мне это не кажется. На моей бледной коже красовался ужасный медицинский, или как он там правильно называется, хирургический шов. Он был огромный, сантиметров восемь, не меньше.

      4

      Меня резали.

      Моё тело вскрывали. Какая-то гнида вспорола мне брюхо, как кролику. А я ничего не помню.

      Вообще ничего!

      Как я мог этого не помнить. Да что там не помнить – не почувствовать, как холодная сталь врезается в мою плоть. Видимо, я был под наркозом.

      Чёрт! Чёрт! Чёрт!

      Усиленно напрягаю все извилины, но ничего. Как же такое может быть.

      Чёрт!

      Снова гляжу на «это». Какой же он большой. Не знаю, но такое ощущение, что он довольно свежий. Может, я врач или когда-то им был?

      Страшный.

      Не подумайте, что я схожу с ума, но он действительно страшный. Кривой, швы неаккуратные, все разные. Это дело рук непрофессионала. Не какой-то там врач-специалист выполнял операцию, а настоящий дилетант.

      Меня терзает лишь одна мысль – зачем? Зачем кому-то понадобилась меня вскрывать, а потом зашивать?

      Думай голова. Думай.

      Боль не исчезла, но заметно стихла. Это всё, наверное, из-за выброса в кровь большого количества адреналина или чего ещё. Да и чёрт с ним, главное, боль отступила.

      В голове и раньше был полный бардак, а теперь там полный хаос.

      – Если у меня есть свежий шов на теле, – решил я поразмышлять вслух, надеясь, что это поможет мне найти правильный ответ или верный план действий, – значит, кто-то с какой-то целью его сделал. Верно? Верно! Но зачем? Хрен его знает!

      Мозг готов был разорваться от происходящего в этой грёбаной комнате, но я прекрасно понимал, что надо успокоиться и всё взвесить и оценить. Значит, из меня что-то извлекли. Что?

      Я повернул голову в сторону камеры, которая по-прежнему мне подмигивала.

      – Скажи, что ты от меня хочешь. Может, мы сможем с тобой договорится? – Прокричал я, глядя прямиком в камеру. – Я не знаю, чего ты от меня хочешь. Что я тебе такого сделал? Объясни мне, пожалуйста, подай мне знак.

      Ответа, разумеется, не было. Я перевёл взгляд на свой живот. Медленно дотронулся пальцами до поверхности шва и ощутил боль. Мои анатомические познания были скудны, поэтому я даже не мог сообразить, что находится в левой брюшной полости. Точнее, какой орган. Неужели это обычная кража человеческих органов, или как там правильно называется подобный бизнес.

      Нет!

      Тогда зачем нужно было макать меня в дерьмо? Да и эти надписи на столе и телевизоре. Нет, это что-то другое. Чья-то больная фантазия вылезла наружу.

      Я пытался мысленно собрать воедино всю полученную информацию, но моя