Заслон. Анатолий Мусатов

с Петром Иванычем позже вечерять. Дела неотложные. А вот от кваску я бы не отказался. Пыли за день наглотался по горло, одна надежда на твой квасок. Выпьешь, и хоть в пляс пускайся, – так бодрит. Ты, случаем, туда зелья какого-нибудь не подмешиваешь?

      – Ну вот, вечно вы насмешничаете, – с обиженным видом проговорила Варя, но по всему было видно, что похвала ей приятна. – Сейчас пойду посмотрю, осталось ли что-нибудь, а то вас от него не отгонишь, – чисто мухи!

      Евсеев, уже пробовавший до этого Вариного кваса, знал его живительный, прохладный вкус, от которого потом долго не проходит во рту ощущение приятной, покалывающей свежести…

      – Да, Иван Фомич! Познакомься, это корреспондент из областной газеты, товарищ Евсеев, Павел Дмитриевич, – проговорил председатель

      Иван Фомич внимательно посмотрел на Евсеева. Потом, вспомнив что-то, протянул руку:

      – Очень приятно! Ну, конечно же! Фамилия ваша знакома и статьи ваши читал. Вот где пришлось познакомиться! И каким ветром в наши края?

      – Всё тем же, попутным, которым носит нашего брата газетчика по разным углам. А если серьёзно, то совершенно случайно. Услышал одну историю про здешнего жителя и не смог не приехать. Совершенно исключительный случай, – ответил Евсеев, приглядываясь к Ивану Фомичу.

      На вид ему было за пятьдесят, но ни в живом, внимательном взгляде, ни в энергичной посадке его крупной головы, ни в плотной, крепко сбитой фигуре не чувствовалось груза прожитых лет. Напротив, вся его фигура, жесты, манера говорить, выдавали недюжинной силы и воли человека.

      Иван Фомич понимающе кивнул головой:

      – Значит вы к Мефодию, Стоящее дело, одобряю. Хотя, признаться, в первый момент подумал, не наши ли дела вас заинтересовали? У него, – Иван Фомич кивнул на председателя, – есть немало такого, о чём можно рассказать. Хорошее у него хозяйство, да и люди прекрасные, так ведь, Петр Иваныч?

      Петр Иванович засмеялся:

      – Твоя правда, Иван Фомич, но товарищ Евсеев не затем сюда приехал.

      – Ну и что! Одно другому не помешает. Правильно я говорю или нет, а, Павел Дмитрич? – уже серьёзно, без тени улыбки, Иван Фомич глянул на Евсеева.

      – Вы правильно говорите, Иван Фомич. Между тем, что сделал во время войны Мефодий и нынешними делами людей связь самая ближайшая…

      – Вот и хорошо. Значит в следующий раз приедете сюда не гостем, договорились?

      Евсеев утвердительно кивнул:

      – Договорились, обязательно приеду.

      Иван Фомич обернулся к председателю:

      – Петр Иваныч, давай, собирайся. Надо съездить на Трехновские покосы. Там люди закончат как раз к нашему приезду. Я записал, какие из бригад первые, а вот людей из этих бригад надо отдельно отметить. Кто у тебя там среди лучших?

      Иван Фомич вопросительно взглянул на председателя.

      – Калинкин, Тореш и Митрохин. Есть и ещё, но эта бригада работает просто отлично,

      – Ну, что ж, хорошо… – кивнул Иван Фомич, но договорить не успел. Отворилась дверь