Купальская ночь. Елена Вернер

года полтора назад, вскоре после начала кавказской войны. До Кавказа отсюда было не близко, но до границы с Украиной по прямой – меньше десяти километров, а приграничная зона в эти месяцы слыла местом неспокойным.

      На середине моста Женя забежала чуть вперед и остановилась, свесилась через перила.

      – Эй-эй, Жень, давай-ка поаккуратнее, – предостерег ее Костя.

      – Ты за меня волнуешься? – захлопала она ресницами. – Не переживай, я только вот что…

      Она уже стягивала с головы венок. Веточки спутались с волосами, и девушка в нетерпении подергала прядь.

      – Подожди, дай помогу, – Настена протянула руку, но Женя упрямо закусила губу и все же сорвала венок. По асфальту что-то зазвенело, но она проигнорировала это и, размахнувшись, кинула венок с моста. Все проследили дугу, по которой он перелетел через парапет и спикировал вниз. Раздался тихий всплеск. Надя радостно захлопала в ладоши, потом сорвала с головы свой и тоже запустила в реку. Женя, снова перегнувшись через перила, вглядывалась в полутьму. В свете месяца было видно и серебристую гладь воды, и плывущий по ней Женин венок, а следом за ним Надин.

      – Ну все, обязательную программу откатали, – хохотнул Ваня.

      – Вот ты дурак… – фыркнула Женя и стрельнула глазами на Костю. А того, казалось, ничуть не занимала девчачья забава. Сунув руки в карманы штанов, он легко покачивался из стороны в сторону в такт долетающей с луга музыке и думал о своем. Отрешенный, чересчур взрослый и скучающий.

      – Ну что, пойдем? – предложил он, и Кате в его голосе почудилось неудовольствие.

      – Сейчас, сейчас пойдем! – Женя вновь посмотрела на уплывающий венок. Катя тоже не спускала с него глаз. И увидела этот самый момент, когда на середине реки венок вдруг закрутился, подхваченный водоворотом, и нырнул в глубину.

      – Нет, нет, нет, эй! – закричала Женя. – Всплывай!

      Она в отчаянии заколотила рукой по перилам, но тщетно – венок больше не показывался.

      – Омут. Не злись, сестренка, – цокнул языком Ваня.

      – Ой-ей-ей, сейчас и мой туда попадет, – расстроилась Надя. Ребята следили за плаванием венка, живо вспомнив детские кораблики, пущенные по весенним ручьям к неведомым морям. Надя зря боялась: ее венок легко закружился в водовороте, так же легко выскользнул из него и понесся дальше, подхваченный быстрым течением. Какое-то время его было видно в дорожке лунного света, потом он пропал в темноте.

      – Ладно, это все такие предрассудки, – вздохнула Женя. – Двадцать первый век на носу, а мы все дурью маемся!

      – Ну Жень, мы же это так просто, для смеху, – пожала плечами Надя. Но на дне ее глаз таилось торжество. Женя хмыкнула и, шагнув к Косте, взяла его под руку:

      – Ладно, двигаем дальше.

      Настена нагнулась и подобрала что-то с асфальта.

      – Жень, ты уронила.

      – Господи, еще и эти!.. – раздраженно зашипела Женя, и схватив протянутую Сойкиной шпильку, с силой швырнула ее в реку.

      У парка, уже на другом берегу,