Красный лукум от Сююмбике. ЭЛЬМИРА ХАН

ее.

      – Не надо ей ничего объяснять. Наталья, правила для всех одинаковы. Ты записываешься и ждешь в порядке общей очереди. Не зли меня. – Президент встал из-за стола, подошел к незваной гостье, взял за локоть и проводил до двери.

      – Ты должен мне кучу бабла, шакал неблагодарный! Какую-то деревенскую шваль ставишь выше меня! Той, благодаря которой ты до сих пор сидишь в этом кресле! Или сегодня бараны управляют президентом?

      Наталья оттолкнула президента и в этот же самый момент почувствовала укус в правую ягодицу.

      Она вытаращила глаза и завизжала, но крокодил крепко вцепился в неё и не собирался отпускать добычу.

      Прибежала охрана и аккуратно оторвала животное от гостьи. Вызвали скорую, и в приемной настала долгожданная тишина.

      – Продолжим? Принесите нам чаю с медовиком! – попросил президент секретаршу. – Подсластим наши неугомонные нервишки! Мне кажется, татушки герба на рогах – очень даже эстетично. В этом же стиле сделаем тюбетейки и жилеты. На них вышивкой: «Мин булдырам», «Без булдырабыз». – Оскар Мурович как ни в чем не бывало сел за стол и продолжил совещание.

      – А мне думается, что «Мин булдырам» надо выжечь на груди. Заметно и ярко, черно-красным или черно-зеленым. Если сделать жилет покороче, то расстегнутый – он покажет нашу тату.

      – Точно. Плюс нужно придумать, как начесать хвосты и шерсть. Есть у меня модный стилист. Я вас к нему направлю! – засиял президент и хлопнул в ладоши.

      – Спасибо! Панде – бой! – расплылась в улыбке Айгуль и отхлебнула чай.

      – Нация умирает не от голода, а от лени и позора. Мы этого не допустим! – Президент с Айгуль чокнулись чашками, крокодил заполз на стол и разом оторвал половину медовика.

      – Отатарился бразилец. Теперь ты наш, Жантеш. Как он кубинскую змею на место поставил, а? Как разбазаривать национальные деньги за рубежом, так президент не нужен… Устаешь быть бараном, которого доят. Только ты мне и служишь бескорыстно, по любви…

      Оскар Мурович погладил друга по хвосту, а тот довольно щелкнул пастью.

***

      В Гузели, первой любви, бывшего премьера, Рашида Нуриевича, все было устроено идеально: ладная спортивная фигурка, удлиненное каре, падающее на лебединую шейку, аристократичные музыкальные пальчики. Даже грудь была совершенной – ее можно было захватить широкими ладонями в заложники и не выпускать.

      Мозг любимой брюнетки Рашида мог работать сутками напролет, если она была увлечена любимым делом.

      Китайский Гузель знала в совершенстве, но считала жителей Поднебесной угрозой для республики и всего мира. «Мы достаточно могущественны и разумны, чтобы понимать и сдерживать аппетиты китайской моли», – щебетала она в камеру, защищая национальные интересы на телевидении. При этом девушка излучала такую уверенность и обаяние, что никто не догадывался ни про перепады ее настроения, ни про страх перед бывшей женой Рашида.

      В минуты встречи с Натальей Гузель жалела, что осталась сиротой. Ей хотелось уткнуться в родительскую грудь и пожаловаться на свои тягостные сомнения.

      Рашид