Огненное сердце. Мэделин Мартин

это буду я, – произнес Чарльз и подмигнул. Если он хочет заполучить дневники, должен расположить к себе девушку. Из чувства товарищества люди на многое способны.

      Элеонора окинула его равнодушным взглядом и повернулась к Лотти:

      – Что за нелепость. Я не желаю снова и снова знакомиться с одним и тем же человеком. Вряд ли это поможет изменить мнение общества обо мне в лучшую сторону. Велите подать мою карету. – Она закрыла глаза, будто слова причинили ей боль, но через несколько мгновений вернула самообладание. – Пожалуйста.

      – Позвольте поинтересоваться, что заставляет вас отказаться от уроков? – спросила Лотти. – Вы чего-то боитесь?

      – Я ничего не боюсь, – твердо и отчетливо произнесла леди Элеонора.

      Брови Лотти поползли вверх, она хотела что-то сказать, но промолчала, кивнула и выскользнула из комнаты под шелест юбок. После ее ухода воцарилась гнетущая тишина, способная разрушить саму мысль о товариществе.

      – Вы сказали, что относитесь к затее матушки скептически. – Чарльз взял рюмку с нетронутым хересом, чувствуя, что остро в нем нуждается. Сделал глоток – на языке осталось приятное сладковатое послевкусие. – Вы не разделяете ее оптимизма?

      Элеонора подняла глаза и отступила на несколько шагов, словно только сейчас осознала, что они остались вдвоем и стоят недопустимо близко друг к другу.

      – Сделали вывод из моего нежелания участвовать в этом спектакле?

      – Нет, из того, что происходящее вас пугает. – Чарльз сам не вполне понимал, желает ли он помочь Лотти или, напротив, помешать. Пальцы Элеоноры в перчатках скользнули по ткани юбки.

      – Это же… противоестественно.

      Он был полностью с ней согласен, но не собирался в этом признаваться. Вероятно, он все же настроен был поддержать Лотти. К тому же, если дочь графа Вестикса сейчас уйдет, он навсегда потеряет шанс добыть необходимые дневники.

      – Опыт научил меня, что в трудных условиях часто добиваешься лучшего результата, чем в привычных и более легких. Вы здесь, потому что хотите доказать, что общество ошибается. Зачем же отступать и позволять всем утвердиться во мнении?

      По лицу Элеоноры пробежала едва заметная тень.

      – У меня не было выбора, поэтому я здесь.

      В гостиную вошла Лотти.

      – Карета готова. Фердинанд вас проводит.

      Леди Элеонора отвела взгляд от Чарльза. Лакей помог ей надеть светлый парик, маску и плащ.

      Лотти не двинулась с места, чтобы уступить дорогу.

      – Надеюсь, вы все же передумаете.

      Дочь графа Вестикса величественно ей кивнула и вышла вслед за слугой.

      Лотти без сил опустилась на диван.

      – Должна признать свой полный провал.

      Чарльз задумчиво оглядел двери, за которыми исчезла леди Элеонора.

      – Признаюсь, я не испытываю к ней сочувствия, да и она вполне удовлетворена своим положением.

      – Ты был с ней не очень-то любезен. – Лотти бросила взгляд исподлобья. – Где тот милый Чарльз, которого я знала?

      Слова повергли молодого герцога в замешательство. Он и не представлял,