Подкаст бывших. Рейчел Линн Соломон

нами работе.

      Когда официантка уходит, мы погружаемся в молчание и я начинаю рвать салфетку. Я нервничаю, находясь рядом с ним безо всяких экранов или микрофонов. Он, как я уже ранее призналась Амине, недурен собой. Разумеется, я и прежде находилась в присутствии симпатичных мужчин на работе.

      Но степень привлекательности Доминика Юна немного обезоруживает. При иных обстоятельствах я бы свайпнула его вправо, а затем влюбилась бы в него по уши, а он бы меня бесцеремонно кинул. Может быть, именно поэтому с ним так легко спорить. Мне не было нужды стараться ему понравиться: я уже знала, что не нравлюсь ему.

      Слава богу, его предплечья закрыты.

      – Я понимаю, – начинаю я, отрывая смачный кусок салфетки, – что у тебя создалось впечатление: либо новости, либо ничего. Но задумайся. Должна же быть в радио хоть какая-то радость, помимо холодных и твердых фактов. Люди ведь слушают подкасты, верно? Их всего-то навсего около пяти миллионов.

      – Ты меня сюда привела, чтобы прочесть лекцию о подкастах?

      – Уверена, найдется и такой, какой понравится тебе. «Жизнь после магистратуры» – как тебе такой подкаст? Или подкаст для тех, кто считает, что хорошо сбалансированная диета – это кармашек со вкусом пиццы пепперони?

      Краешек его рта приподнимается. Едва заметный намек на ямочку.

      – Ты ведь ничего обо мне не знаешь. Наверное, этим и объясняется сталкинг в «Фейсбуке».

      – Я… просто собирала информацию, – настаиваю я.

      – Я слушаю подкасты, – наконец отвечает он. – Есть отличный подкаст об американской юридической системе, который…

      Я издаю стон.

      – Доминик. Ты меня убиваешь.

      Теперь он уже беззастенчиво ухмыляется.

      – Сама напросилась. – Он вытягивает под столом свои длинные ноги; интересно, как часто он сталкивается с этой проблемой: слишком тесными столами.

      ЧБСЗБМ? – думаю я, призывая отовсюду силы заурядных белых мужчин.

      – Слушай, я тоже себе это не так представляла, – говорю я ему. – Я мечтала работать на общественном радио с тех самых пор, как узнала о его существовании. И может быть, «Экс-просвет» – не шоу твоей мечты. Но оно откроет для нас столько дверей! Мы совершим прорыв – поверь мне, на общественном радио такое случается далеко не каждый день. Это невероятная возможность.

      – Но откуда мне знать, что ты просто не пытаешься сохранить свою работу?

      – Потому что ты тоже вскоре ее лишишься, как и я.

      Он скрещивает руки.

      – А вдруг мне поступали другие предложения?

      Я прищуриваюсь.

      – А они поступали?

      Мы на мгновение замираем, пока он, сдавшись, не выдыхает.

      – Нет, я переехал сюда, чтобы работать на общественном радио. Или лучше сказать, вернулся. Я вырос здесь, в Белвью.

      – Я и не знала, – говорю я. – Я тоже выросла здесь, но была городской девчонкой.

      – Завидую, – говорит он. – Мне запрещали выезжать на шоссе до восемнадцати лет.

      Я фыркаю.

      – Бедняжка из пригорода. – Но меня удивляет то, как естественно течет наша беседа.

      – Все мои