Чистилище для невинных. Карин Жибель

воздух оставался прохладным. Открыв дверь, Рафаэль ощутил легкий озноб. Он напряженно вглядывался в окрестности и не видел ничего, кроме какого-то нереально безмятежного пейзажа.

      Прежде чем торопливым шагом направиться к прилегающим к дому строениям, он поднял воротник кожаной куртки. Странно, но прежде всего он зачем-то попытался открыть прилепившийся к ферме домик, в котором еще не побывал. Но наткнулся на запертый замок.

      Тогда он двинулся к амбару. Только что он позволил себе несколько часов сна в настоящей постели. Слегка усмирил усталость, терзающую его тело и нейроны.

      Он толкнул ветхую дверь конюшни и остановился на пороге: Сандра лежит на боку, ее запястья связаны за спиной, щиколотки примотаны скотчем. Кусок скотча приклеен на рот. Он надолго замер в дверях, глядя на нее.

      Наконец Рафаэль приблизился и встал на колени совсем рядом с ней. Он видел, что она дрожит – без всякого сомнения, от холода. Она слегка повернула голову, их взгляды встретились; ее глаза наполнились яростью.

      Ей не было страшно. Пока. Разве что она вообще ничего не боится…

      Самое время проверить.

      Он подхватил ее под мышки, посадил спиной к стене и грубым движением сорвал с ее губ скотч. Медленно – так больнее.

      Сандра по-прежнему с молчаливым вызовом смотрела на него. Она была убеждена, что он сейчас заговорит, станет изрыгать новые угрозы, поучать. Если не будешь умницей…

      Что-нибудь вроде этого.

      Но нет, он молчал. И как-то странно смотрел на нее. По-новому.

      Как будто входил во вкус.

      Вызов в глазах Сандры постепенно уступал место тревоге.

      Это длилось долгие несколько секунд, а может, многие минуты. В гнетущей тишине, прерываемой лишь жалобами проникающего в ветхое строение ветра.

      Неожиданно Рафаэль поднес руку к ее лицу; она оцепенела. Однако он всего лишь прикоснулся к синяку на ее левой скуле – следу полученных несколько часов назад пощечин.

      – Болит?

      Горло Сандры сжималось еще сильнее. В его голосе не было никакого сострадания. Никакого сожаления.

      Скорей, надежда.

      – А может стать еще больнее, – прошептал Рафаэль. – Гораздо больнее.

      Его ладонь скользнула к ее горлу, потом к плечу и затылку. Он властно притянул ее к себе, так что между их лицами осталось всего несколько миллиметров.

      – Я тебе не солгала! – испуганно твердила Сандра.

      Он приблизил свои губы к ее шее, чтобы прикоснуться и почувствовать ее кожу.

      – Она мне угрожала, поэтому я… я сказала ей, что нужна вам, чтобы лечить твоего брата… А… а она ответила: «Да пусть подыхает, мне все равно. Зато тогда моя доля станет гораздо больше»!

      Сандра ощущала, как он все сильнее сжимает ее затылок, чувствовала прикосновение его кожи к своей. Все ее мысли будто свело судорогой.

      – Именно так она и сказала, ты должен мне верить…

      Сандре казалось, что он ее не слушает. Что он пришел не для того, чтобы разговаривать.

      Когда он другой рукой обхватил ее талию для насильственного объятия, Сандра не сделала