Похищение Европы. Иосиф Гольман

часов и какая специализация? – живо поинтересовался Береславский, явственно учуявший халяву.

      – Под рекламу пойдет часов двадцать. Ты получаешь путевку и штуку баксов карманных. Да, и фотоаппараты возьми, пожалуйста. Дашка тут наняла одного козла, но что-то он мне не внушает… Ты Дашку-то помнишь?

      Ефим Дашку определенно не помнил, но обогнуть Европу за чужой счет, да еще в момент душевной ломки – что может быть чудесней подобного предложения?

      – Сколько я могу думать? – решил сохранить хорошую мину Береславский.

      – Кончай дурью маяться! – заржал Агуреев. – Думаешь, я не могу себе представить твою хитрую рожу?

      – Сам такой, – засмеялся Береславский. Потому что уже представил себе большую и хитрую рожу разбогатевшего рязанца. – А ты-то поедешь? Все-таки ваш первый круиз.

      – Н-не знаю, – как-то странно замялся Агуреев. Впрочем, Ефим не придал заминке никакого значения. – Значит, договорились, – подвел черту вечно занятый Агуреев. – Деньги тебе отдадут на борту, авиабилет до Питера завезут в офис. Каюта, кстати, двухместная.

      – Одноместная, – вслух повторил Береславский, потому что в кабинет вошла Марина Ивановна, его секретарь, а также подруга самого Ефима и его жены Натальи. – Жалко, что двухместная не получается. А то б Наташку взял.

      – Почему не получается? – не понял работодатель. – Вполне можешь Наталью свою взять.

      – Ну ничего, – бодро продолжил Ефим. – Не получается – значит, не получается. В этот раз съезжу один. Все равно Наталья собиралась в августе ремонтом заняться.

      – Я ж говорю – хитрый! – с некоторой завистью заметил въехавший наконец в ситуацию Агуреев. – Маринка, что ли, вошла? – Он общался с директором «Беора» давно и основных действующих лиц знал неплохо.

      – Ты верно оценил рост котировок на бирже, – чувствуя себя немножко Штирлицем, ответил Береславский.

      – Ладно, до встречи! – Веселый олигарх снова заржал и повесил трубку.

* * *

      – Ну и чего ты опять удумал? – в лоб спросила Марина Ивановна. Когда-то она была старостой его группы, попортив немало крови ленивому, но изобретательному Береславскому, и он по привычке ее побаивался.

      – Вот работать еду, – сообщил Ефим. – Из «Четверки» звонили, сам Агуреев. Попросил школы провести для их сотрудников. Хорошие деньги заплатит.

      – Ну почему разгильдяям всегда везет, а трудягам – нет? – развела руками Марина Ивановна. – Ты смотри, из нашей группы только трое выбились. И как на подбор: прогульщик, троечник и второгодник!

      – Это потому, Марина Ивановна, – неделикатно объяснил Береславский, – что трудолюбивые трудятся сами, а ленивые организуют других.

      Уже уходя, Марина Ивановна вдруг вспомнила:

      – Ты, кстати, в курсе того, что произошло в «Четверке»?

      – Нет, а что случилось? – забеспокоился Ефим.

      – Убили их президента Болховитинова. Помнишь, элегантный такой?

      – Надо же, – расстроился Береславский. Теперь понятна заминка Агуреева: в такой момент