Горькое лекарство. Ирина Градова

работай! – прервал медсестру Мономах. – И постарайся, чтобы пациенты не писали письменных жалоб, ладно?

      – А она что, написала?!

      – Иди, я сказал!

* * *

      Алла обозрела коллег, с трудом разместившихся в ее крошечном кабинете: здесь едва хватало места для нее и троих оперов. У Аллы была возможность переехать в более просторное помещение (благо должность позволяла), но она ненавидела любые перемены, а потому предпочла ютиться в маленькой комнатке, где ей знаком каждый угол, каждая потертость на полу и даже самая незначительная трещинка на штукатурке. Единственное, на что она недавно согласилась, так это на косметический ремонт, благодаря которому количество этих самых трещинок и потертостей значительно уменьшилось. Но полезная площадь не увеличилась.

      – Итак, дорогие коллеги, у нас новое дело! – бодро объявила Алла.

      – Сколько трупов? – поинтересовался Александр Белкин, самый молодой сотрудник опергруппы.

      – Пока ни одного, – усмехнулась Алла. – Хочется надеяться, что так оно и останется!

      – А какого лешего тогда нас дернули? – удивился старший группы и самый опытный оперативник Антон Шеин. – Мы же по особо важным – нет тела, как говорится…

      – Антон, не мне вам объяснять, что иногда необходимо, как бы это правильнее выразиться… почесать спинку начальству, понимаете?

      – И кому мы «чешем» на этот раз?

      – Личная просьба Деда.

      «Дедом» за глаза называли Андрона Петровича Кириенко.

      – Поня-а-атно, – разочарованно протянул Белкин. – Значит, будем начальство ублажать?

      – Честно говоря, дело не такое уж банальное: похоже, кто-то преследует известного в городе онколога, и от нас требуется выяснить мотивы злоумышленника, его имя и, само собой, пресечь противоправные действия.

      – По-моему, это, скорее, дело районного отдела полиции, Алла Гурьевна, – резонно заметил Дамир Ахметов. Он нравился Алле своим здравомыслием и рассудительностью, коими отличался от Антона, который был чересчур циничен и в то же самое время довольно импульсивен, и Александра, в силу возраста и неопытности слишком эмоционального и склонного к скоропалительным выводам. Ахметов и внешностью, и поведением напоминал Будду – безмятежного с виду, собранного внутри и совершенно непостижимого для тех, кто пытался его разгадать.

      – Согласна, – кивнула она. – Однако Инга Цибулис, наша жертва преследования, почему-то не стала обращаться в местный отдел. Более того, мне показалось, она вовсе не желала приходить и к нам – на этом настоял ее покровитель, некий Тимур.

      – А фамилия Тимура? – поинтересовался Антон.

      – Понятия не имею. Я не стала спрашивать у Цибулис, так как она очевидно не горела желанием о нем говорить. Вполне возможно, они с этим Тимуром любовники, а он, скорее всего, женат и известен. Я хотела поинтересоваться у Деда, но потом решила этого не делать… Для вас ведь не станет большим неудобством выяснить, кто он такой?

      – Разумеется, нет, – пожал плечами Шеин. – Вы этого хотите?

      – Этого,