Горькое лекарство. Ирина Градова

для того, чтобы спрятать труп и скрыться незамеченным!

      – Я имела в виду – на улице, поблизости от оживленных мест, где полно народу.

      – А если он не планировал убийство? – парировал Никифоров. – Ну, поругались они с жертвой, и вот так все вышло? И не забывайте: наши спецы установили, что жертва была зарезана при помощи хирургического скальпеля…

      – Так точно определили?

      – Без каких-либо сомнений!

      – Орудие преступления обнаружили?

      – Нет, но Князев – медик, более того, хирург!

      – И что?

      – Как – что? – развел руками Никифоров. – Хирург, скальпель – не наводит ни на какие мысли? Он ведь каждый день работает с этим инструментом!

      – Бросьте, Петр Иванович! – усмехнулась Алла. – По вашему выходит, что если жертву убили кирпичом, то убийца – обязательно строитель, что ли?

      – Не надо утрировать, Алла Гурьевна! – надулся следователь.

      – Или вы полагаете, что Князев повсюду таскает с собой набор хирургических инструментов?

      – Если он намеревался убить жертву…

      – Вы же сами предположили, что он, скорее всего, ничего не планировал!

      – Не надо ловить меня на слове… как вас там?

      – Алла Гурьевна, – спокойно ответила она, нимало не смущенная неприкрытым хамством: она привыкла к такому отношению, ведь она – не просто следователь из Следственного Комитета, она – женщина, и у многих представителей противоположного пола этот факт вызывает неприязнь. Как она смогла подняться так высоко, став руководителем Первого следственного отдела Первого управления по расследованию особо важных дел? Не иначе, через «руководящую» постель! Она априори обладает гораздо большими полномочиями, чем любой следак в Питере, поэтому через одного они всякий раз пытаются показать, что стоят выше ее если не по иерархической лестнице, то хотя бы по половому признаку. Алла вовсе не являлась феминисткой, и, хотя ее бесил столь откровенный шовинизм, она не желала усугублять ситуацию, боясь навредить Мономаху – по крайней мере, до тех пор, пока тот не окажется на свободе.

      – Так вот, Алла Гурьевна, – продолжал Никифоров, вальяжно раскинувшись в своем кресле – еще минута, и он плавно соскользнет под стол, – в моих руках находится основной и пока что единственный подозреваемый, и я не намерен отказываться от своей версии!

      – А я вас об этом и не прошу. Вы готовы предъявить обвинение? Не забудьте только, что в этом случае вам придется его обосновать!

      – Чего вы от меня ждете?

      – Что вы отпустите Князева под подписку. По-моему, это логично – по крайней мере, до тех пор, пока у вас на руках не окажется что-то более существенное, чем отсутствующие доказательства его вины!

      – Почему это – отсутствующие?

      – Вы нашли орудие убийства? Или, может, установили мотив?

      – У него имелась возможность совершить убийство!

      – Один фактор из трех необходимых – слабоватая база, не находите? Вы не можете держать человека под замком только на этом основании и отлично это понимаете! А вот