Порочный выстрел. Анна Котляревская

Закинул ногу на ногу, наливая себе бокал шампанского. И пока я неуклюже вылезала из бассейна, смотрел на меня. Черт бы побрал это платье, облепило грудь и даже киску… В шоке оттянула влажную ткань от нее, а вот с грудью так не получится…

      Капо ди капи сжимал бокал так, как будто это пистолет, а я его враг. Скользил взглядом из-под влажных ресниц по моему телу, которое предательски наслаждалось этим. Просто слишком долго никто на меня вообще не смотрел. Пьяные и гадкие клиенты в кафе не считаются. Я выдохнула, пытаясь не краснеть.

      – Тебе не положили нижнее бельё в чемодан? – немного раздраженно спросил он.

      Черт…

      – Положили… – блин, прозвучало так, будто я специально… Боже!

      – Можешь взять полотенце, – он отвел взгляд, осушая половину бокала.

      Думаю, что надо пойти переодеться, но… если я сейчас этого не скажу, то не скажу уже никогда. Поэтому несмотря на стыд я иду к нему, усаживаюсь на диван, прикрываясь подушкой. Марк наливает мне шампанское и бросает внутрь клубничку. Конечно, не спрашивает, хочу ли я.

      – Мэри, знаю ты ждешь объяснений…

      – Нет, сначала я, – так нервничаю, что подпрыгиваю на месте.

      Он удивляется из-за моей наглости, но я не обращаю внимание и делаю несколько больших глотков для храбрости.

      – Прости меня, Марк, за мою измену, – казалось бы говорю это не первый раз, но каждый раз голос дрожит, глаза начинают блестеть от слез. И каждый раз его уста сжимаются в прямую линию. – Я столько раз говорила тебе, что хотела бы вернуть время назад… Но правда в том, что время нельзя повернуть вспять, – я впилась ногтями в подушку, нервничая. – Нельзя стереть ошибок, воспоминаний… И только сейчас я начинаю понимать, почему ты не можешь простить… – призналась я. Сквозь боль, устроенный им, но стараюсь… – Ты никогда не сможешь простить меня, как девушку… как девушку, которую ты любил… – слеза течет влажной щекой. – Но я прошу простить меня, как человека.

      На небольшом столике лежит его сжатый кулак, ноздри раздуты. Кажется не дышит. Точно не моргает. И вообще похож на бомбу, что тикает… Наверное, надо уже к сути переходить, пока она не взорвалась…

      – Есть кое-что…

      – Ты много раз извинялась, – он откидывается на спинку дивана очень резко, и поджигает сигару. – Перестань это делать.

      Как это перестань?

      – Просто я хочу, чтобы ты кое-что узн…

      – Я все знаю, Мэри. Повторять нет необходимости, – выдыхает дым он. – Я тебя услышал. Возможно, на этот раз услышал так, как не слышал раньше.

      Его лицо не было злым. Напоминало понимающе, но… глаза все еще убивали и раздирали на части меня. Это уже, наверное, навсегда. Или ему нужно больше времени…

      – Спасибо… – тихо сказала я.

      Не знаю, почему… но теперь, получив чуть больше понимания, уровень стыда и самобичевания стал еще выше… Ведь, на самом деле, я сама в себе не чувствую того, что заслуживаю на прощение. Я себя сама не простила, но хочу, чтобы это сделал он… думая, что так мне станет легче… Но станет