Расмус, Понтус и Растяпа. Астрид Линдгрен

просто показалось. Уж кого-кого, а старшую сестру ему сейчас хотелось видеть меньше всего! Но это была самая настоящая Приккен, и она уже заметила фигурку в джинсах и клетчатой рубашке, с непринуждённым видом устроившуюся в оконной нише, и даже успела сообразить, что это не кто иной, как её ненаглядный младший брат, с которым они так любили друг друга, что не поссориться им редко когда удавалось.

      – Ты чего не в классе? – строго спросила Приккен.

      – Вышел побриться, а ты?

      Приккен бросила на брата уничижительный взгляд.

      – Не валяй дурака! Что ты здесь делаешь?

      – Сижу и думаю. Мне так велел господин учитель.

      Приккен слегка растерялась.

      – Очень интересно. И о чём же ты думаешь, позволь спросить?

      – Не твоё дело. Уж точно не о Юакиме, которым у некоторых голова забита с утра до вечера.

      Приккен фыркнула и исчезла в комнате первоклашек.

      Через мгновение до Расмуса донёсся мощный вой, вопль ликования – и в тот же миг зазвонил школьный звонок. Гул нарастал, и из классных комнат высыпали орды мальчишек. Они протискивались к выходу, к свободе, как потерпевшие кораблекрушение к спасательным шлюпкам, точно речь шла о последних секундах жизни. Только Расмус не сдвинулся с места, так и стоял в нерешительности, пока из класса не вышел господин Фрёберг.

      Увидев грешника с покаянной миной, он остановился и взял Расмуса за ухо.

      – Ну? – хмыкнул он.

      Расмус ничего не ответил, но учитель прочитал по его глазам, сколь велико желание мальчишки вырваться на волю. Он был мудрым человеком, а потому мягко улыбнулся и сказал:

      – Свободу пленникам. Да здравствует весна!

      И вот теперь они стояли на улице: два освобождённых пленника в благословенном сиянии весны.

      – Орёл или решка? – спросил Расмус и повертел пятиэровой монеткой перед носом у Понтуса. – Если орёл, идём на Вшивую горку, если решка, тоже идём на Горку, а если станет на ребро, возвращаемся домой и учим уроки.

      Понтус одобрительно хихикнул:

      – Это по-честному. Будем надеяться, что станет на ребро! Мы ведь только и мечтаем пойти учить уроки.

      Расмус подбросил монетку в воздух, и она со звоном упала на тротуар. Он ухмыльнулся и наклонился, чтобы подобрать её.

      – Нет, не на ребро. Так что, увы, никаких уроков!

      Понтус снова хихикнул.

      – От судьбы не убежишь, – сказал он. – Да здравствует Вшивая горка!

      На Вшивой горке находилась самая старая рыночная площадь в городе, там веками собирались на весенние ярмарки конокрады и торговцы скотом. Туда приходили бродячие циркачи, там показывали всяких зверей, там же был и парк с аттракционами – словом, на Вшивой горке происходило всё самое интересное, что только могло происходить в тихом Вестанвике. Ветер приключений реял над площадью, и, казалось, в воздухе до сих пор носятся забытые запахи конского навоза да