Лилии над озером. Роксана Гедеон

были засунуты пистолеты. Под плащом угадывалась длинная шпага.

      Я шагнула к нему. И он тоже двинулся ко мне, порывисто наклонился и коснулся губами моих губ.

      –– Уезжаете? – прошептала я, поднимая на него глаза.

      –– Да. Люди уже ждут меня.

      –– Ваш брат тоже готов?

      –– Нет. Он задержится здесь еще на неделю, присмотрит за замком.

      Во дворе действительно было шумно. В спальню долетало ржание лошадей, разговоры шуанов. Александр улыбнулся:

      –– Анна Элоиза меня благословила – словом, все, как полагается.

      –– Это радует, – проговорила я, гладя его по щеке.

      –– Теперь очередь за вами, carissima.

      Не отвечая, я обхватила его обеими руками, сильно прижавшись лицом к его портупее. Я вдыхала его запах, такой родной и возбуждающий, и, казалось, не могла насытиться. Перед этим часом разлуки мы провели несколько ночей в одной постели. Он был еще не совсем здоров и не совсем силен, но, овладевая мною, обрушивал на меня столько неистовых и терпеливых ласк, был так изощрен и изобретателен, что сейчас во мне была по-женски удовлетворена каждая клеточка тела – всю меня он словно напоил наслаждением. Даже в этот миг, вспоминая об этом, я могла почувствовать внутри себя сладкие судороги. Второго такого мужчины на свете нет. И вот мы должны расстаться… о Боже, как же мне отдать его, отпустить на смерть?!

      Он обнимал меня за плечи, терпеливо ожидая, пока я справлюсь с чувствами.

      –– Дорогая моя, я оставляю здесь пятьдесят человек. Это самые верные мои люди, и они будут защищать вас до последнего.

      –– Вы полагаете, я приму бой? – прошептала я с печальной улыбкой, все так же не отрывая лица от его груди.

      –– Нет. Я уповаю на то, что Белые Липы сохранит от этого Господь. Но в жизни всякое бывает, и если сюда забредет рота каких-нибудь голодных синих оборванцев, которых сейчас много в Бретани, они не смогут причинить замку вред. Кроме того, я хочу, чтобы вы были защищены и от тех синих чиновников, которые, может быть, захотят взять мою семью в заложники.

      Я встревоженно спросила, вскинув на него глаза:

      –– В заложники? Думаете, это возможно?

      –– Здесь, в Белых Липах, – нет, – многозначительно произнес Александр. – Здесь вы защищены. Но в Сент-Элуа такой защиты нет, и вам не следует туда ездить. Дорогая моя, нельзя позволить синим ударить меня по самому чувствительному месту – по вам и нашим детям. Оставайтесь все время здесь, как бы вам ни хотелось поколесить по Бретани.

      И все же его лицо было искажено беспокойством. Я тихо спросила:

      –– Вы еще чем-то встревожены?

      –– Сюзанна, знаете ли вы Фан-Лера?

      –– Даже очень хорошо, – ответила я, вспоминая ночь, проведенную в его вонючей хижине.

      –– Если вам будет трудно, скажите ему, и он очень быстро найдет меня. Я приеду, чего бы мне это ни стоило.

      Я молчала. Он повторил более настойчиво:

      –– Я приеду, Сюзанна. Зовите на помощь тотчас, как