Ник и Ясмина. Ксения Леонидовна Пашкова

мы, по-твоему?

      – Я не знаю, что с вами не так. – Он находит в себе смелость посмотреть мне в глаза. – Как и не знаю, что за фигня творится со мной.

      – Уходи, Ник.

      – Почему?

      – Лу считает, что я на тебя плохо влияю.

      – Так и есть. – Он небрежно проводит рукой по волосам.

      Я смотрю на него и вдруг осознаю, что никогда не видела его таким: с невзрачной русой шевелюрой и без ярких изумрудных линз в глазах. Ник, которого я знаю, оказывается иллюзией; человек, сидящий в нескольких сантиметрах от меня, – незнакомец.

      Мы молчим. Тишину прерывает лишь тревожная музыка. Пронзительные, временами становящиеся истеричными, ноты погружают в подобие гипнотического транса. Закрыв глаза и откинув голову на спинку сиденья, я слушаю «Circles Out Of Salt» Snow Ghosts и изо всех сил стараюсь не подпевать, как вдруг еще недавно бесцветный и глухой голос Ника обретает приятные певучие бархатные мотивы.

      And you hold the pieces that cut through the night

      The very last moment of light

      As I open my arms to the depths below.

      Tear it from my heart.

      И ты держишь осколки, которые прорезают ночь,

      Самый последний момент света,

      Когда я открываю свои объятия глубинам внизу.

      Оторви это от моего сердца.

      – В этой песне так часто повторяется фраза: «Tear it from my heart». – Мои глаза остаются закрытыми. – И сколько бы я ее ни слушала, мне каждый раз хочется кричать на этом моменте.

      – Есть что-то, что ты бы хотела оторвать от своего сердца? – спрашивает он так, будто вовсе не нуждается в пояснении. – Можешь не отвечать. Сегодня в коридоре я сам все видел.

      – Кто-то из группы назвал нас с тобой психованными, – выпаливаю я, даже не подумав, что это может его задеть.

      Но он начинает смеяться. Сначала сдержанно и приглушенно, но затем его смех становится заливистым, слишком громким и даже жутким. А что еще хуже – заразительным. Тихо смеясь, я открываю глаза и вижу его. Не того фальшивого парня с выкрашенными в пепельный цвет прядями и точно не того, кто бы стал прятать свои серые, похожие на ртуть, глаза. Сейчас, когда он так искренен и честен с самим собой, его привычный образ дает трещину. Маска, все это время искажающая изображение, рассыпается, и передо мной появляется настоящий Ник.

      – Что с тобой? – Оказывается, он уже не смеется. – Ты смотришь на меня так, будто я привидение.

      После его слов я резко выхожу из оцепенения. Наверное, так бывает, когда тебе приоткрывается завеса в чужой внутренний мир. Вот почему Лунаре так нравится изучать других людей. Может, она права, и внутри каждого из нас находится целая планета, отдельная вселенная, жизнь которой зависит от наших поступков и чувств? Ну, нет. Все это полнейший бред. Решительно тряхнув волосами, я сбрасываю с себя эти странные мысли.

      – Ты был похож на Джокера, когда смеялся, – отвечаю я, окончательно придя в себя.

      – Приму за комплимент. – Ник рассеянно кивает. – Думаю, мне пора.

      – Тебе изначально не нужно было приходить.

      – Я это уже понял. Больше этого не повторится. И, Яс… – Он уже держится за дверную