Нестор. Малхаз Вахтангович Цинцадзе

документ, как второй солдат, ростом пониже, но умом более острым, явно заинтригованный финской фамилией чекиста и его явно нефинской внешностью, вежливо, но настойчиво спросил.

      – Скажите, товарищ Веснянен, это ведь финская фамилия? Как там финские товарищи? Они с нами? Скажите нам что-нибудь по-фински.

      Просьба была похожа на проверку и успокоившийся было Иосава растерялся, отчаянно вспоминая хотя-бы одно финское слово. Зервас протирая тряпкой лобовое стекло, как бы про себя пропел – из норы сердечным словом можно вызвать и змею. Поймав удивленный взгляд солдата, он улыбнулся и объяснил:

      – Это финская народная мудрость. Уве Карлович научил.

      Иосава преобразился, не выходя из авто встал, придерживаясь рукой за лобовое стекло.

      – Вы нас задерживаете. Ну ладно, я скажу. Финские товарищи полностью нас поддерживают и делают все, чтобы к власти пришли трудящиеся. У нас говорят так.

      Иосава принял вдохновенную позу оратора и в сером петроградском утре, торжественно, сначала медленно, потом быстрее зазвучала поэма Шота Руставели, на том языке на каком и была написана.

      Тот, кто силою своею основал чертог вселенной,

      Ради нас украсил землю красотою несравненной.

      Животворное дыханье даровал он твари бренной.

      Отражен в земных владыках лик его благословенный.

      Боже, ты единый создал образ каждого творенья!

      Укрепи меня, владыка, сатане на посрамленье!

      Дай гореть огнем миджнура до последнего мгновенья!

      Не карай меня по смерти за былые прегрешенья!

      Разбуженный громкой пламенной речью финского революционера, из-за мешков с пулеметом вышел еще один солдат, с удивлением рассматривая импровизированный митинг.

      – Уве Карлович, мы опоздаем на задание. – осторожно тронул разошедшегося оратора за рукав водитель авто. Иосава прервался, посмотрел сверху вниз в восторженные глаза солдат, сел и ласково сказал.

      – Так говорят у нас, в Финляндии.

      – А что это значит? То, что вы говорили? – спросил высокий солдат.

      – Это песня финских пролетариев о том, что бога нет, а все что есть на земле создано руками трудящихся, потому им-же и должно принадлежать.

      Иосава с достоинством повернулся к Зервасу и сказал.

      – Шофер, поехали, а то уже светает и мы не успеем с докладом к товарищу Урицкому.

      Оставив позади Петроград, Зервас с восхищением сказал.

      – Молодец, декламируешь ты прекрасно, но так не всегда повезет. Ты также похож на финского пролетария, как я на дядюшку Тома, со своей хижиной.

      – Мой отец за всю свою жизнь прочитал только две книги, «Устав железнодорожного кондуктора» и «Витязя в тигровой шкуре». Последнюю он знает наизусть и считает, что это книга на все случаи жизни. Пока она нас выручает. – сказал Иосава.

      Горючее закончилось в Луге, но чтобы заправиться нужно было идти за разрешением в Лужский ревком. Решили не рисковать и авто оставили на окраине городка, возле старого заброшенного дома.

      До