Другие люди. Михаил Кураев

его дерзкий взгляд.

      Митинг кипел.

      Начинали спор двое, подключался третий, четвертый. Любой из стоявших поблизости был готов и слушать и говорить. Похоже, что на митинге говорящих было явно больше, чем слушающих. А речь шла о делах не частных, речь шла о стране, выбирающей новый путь. И люди, объявленные хозяевами этой страны и таковыми себя сознававшие, так и прожили с этим чувством, укоренившимся в совестливых и доверчивых душах.

      – Алексей Кириллович, – обратился Свиристенин из земельного отдела к Алдымову, ставшему вдруг безучастным ко всему происходящему, – ну чем вам не Гайд-Парк!

      – Что вы сказали? – переспросил Алдымов, не теряя из виду шляпку и крепко уложенную под ней косу.

      – Говорю, на Гайд-Парк похоже…

      – Да, действительно, вы правы, – механически проговорил Алексей Кириллович. – Кажется, там хороший газон…

      Посмотрел под ноги на расквашенную сотнями ног смесь воды, грязи и мелких каменей и отступил, выбирая местечко чуть посуше.

      – Троцкий глядит вперед! – рядом горячился паренек в солдатских ботинках и галифе, заправленных в носки разной масти, явно не парные… – Новую экономическую политику нужно прямо сейчас заменить новейшей!

      – Воны що, з глузду зъихав? – мужик в лоснящемся кожухе адресовался к неведомым управителям. – Два року нэпу! Мужик тильки-тильки себэ людиной почуяв. Все б им новейше да новейше… Ты до ума доведи що почав. Побачь, що зробили. Чи так воно, чи не так. Мабуть щесь треба краще зробить… А то всэ новийше да новийше…

      – Алдымов, ты-то мне и нужен. – Подошла, как проломилась сквозь толпу, громоздкая женщина в кожаной кепке на коротко стриженной голове. – Записываю в комиссию по борьбе с самогоном.

      – Не спеши, не спеши, Анфиса. Я в ячейке содействия РКИ, в ревизионной комиссии, комиссии по ликвидации неграмотности, в делегатском собрании… – пытался урезонить даму из женотдела Алексей Кириллович.

      – В точку, Алдымов! Надо замкнуть цепь между делегатским собранием и Комиссией по самогону.

      – Хромаешь, Анфиса, на правую ногу хромаешь! – Пришел на помощь Рыбин из Губисполкома. – В Комиссию по самогону, в первую очередь, надо привлекать пролетарский элемент! «Во! И боле ничего!»

      – Верно! – тут же согласилась женщина в кепке. – Ты же, Алдымов, не пьющий? Что ты в самогоне понимаешь? Вычеркиваю. – Черкнула и заткнула карандаш с металлическим наконечником над ухом под кепку и, не выпуская из рук измочаленного блокнота, ринулась, как сейнер за треской, на отлов «пролетарского элемента».

      В другом месте тоже поминали Троцкого.

      – …Троцкий ничего не говорит об иностранном капитале. Без иностранного капитала, это я вам, как промышленный отдел говорю, мы промышленность не поднимем.

      – Что вы все Троцкий, да Троцкий, поверьте мне, скоро вперед выйдет Иван Васильевич Сталин, вот кто еще своего слова не сказал…

      – А что он скажет? Да ничего он не скажет, будет