Дети Великого Шторма. Наталия Осояну

собственного тела, и она отчаялась отыскать оружие, которым его можно было бы победить.

      Треск ломающихся костей, кровь на серебре, шелест черных перьев.

      Его слово было слишком сильным.

      – Рассказывай. Меня интересует в первую очередь черный флот, остальное – потом.

      – Торрэ вчера был у меня с докладом, – проговорила Ризель голосом прилежной ученицы, ровным и спокойным. – План приведен в действие, вскоре мы получим первые результаты. Пока все свидетельствует о том, что Кармор сдержал слово. Однако Торрэ просил передать – и я с ним совершенно согласна, – что многое станет понятным лишь после того, как черные корабли примутся за выполнение порученных им заданий. Действуя во враждебных водах, без поддержки со стороны главных сил Империи, они вполне могут повести себя совсем по-другому. Торрэ считает, что…

      Перед ее внутренним взором неожиданно возникло лицо Торрэ Шарпа, на которое невозможно было смотреть без содрогания. Лет пять назад этот магус из клана Скопы потерял в бою с пиратским капитаном правый глаз и бо́льшую часть правой щеки. Целитель спас ему жизнь, но восстановить утраченное, разумеется, не смог.

      «Кристобаль Крейн, – сказал однажды Торрэ. – Этого мерзавца зовут Кристобаль Крейн, и у него разноцветные глаза. Когда мы встретимся в следующий раз, я, так и быть, позволю ему выбрать, какой из них лишний».

      Крейн.

      Это имя в последние годы звучало очень часто. Если верить слухам, пират всякий раз ускользал из самых изощренных ловушек, меняя внешность, а о его фрегате болтали и вовсе кракен знает что: он растворялся в тумане, чтобы потом появиться совсем в другом месте, как если бы его переносил по воздуху Великий Шторм. Противоречивые описания сходились лишь в одном: у фрегата, носившего имя «Невеста ветра», были изумрудно-зеленые паруса.

      «Ее нетрудно отыскать, верно?..»

      Нет-нет. В его присутствии об этом нельзя даже думать.

      – Такова обстановка, – закончила Ризель, ни разу не запнувшись и ни о чем не забыв. – Мне нечего прибавить к сказанному.

      Капитан-император несколько минут молча глядел на нее, и принцесса тоже молчала, хотя ей хотелось кричать. От взгляда его величества ничто не могло укрыться. Он читал свою единственную дочь как открытую книгу, а при малейшем подозрении просто задавал вопрос – и она отвечала, всегда отвечала. Она принадлежала ему, она была его инструментом – пером, гитарной струной, лезвием ножа. Так сложились обстоятельства. Такова ее судьба.

      А с судьбой нельзя бороться, потому что…

      – Вызови ко мне Торрэ сегодня вечером, – сказал капитан-император. – Где сейчас Кармор? Надеюсь, не у себя дома, в Росмере?

      – Нет, он в Софарране, – ответила Ризель. – Это в трех днях пути отсюда.

      – Отлично. Вызови его в Облачную цитадель, нам уже давно пора встретиться. Кроме того, мне нужно, чтобы ты разыскала одного старого знакомого. Мне наконец-то понадобились его услуги…

      Отец говорил, дочь слушала и кивала. Восьмилетняя девочка ничему не удивлялась и не пыталась возражать даже