Дети Великого Шторма. Наталия Осояну

на земле подле бедной рыбацкой хижины еще очень долго, но в окно больше не заглядывал. Уже светало, когда Шак вывел старую женщину во двор и попрощался с ней, а потом Джа-Джинни спохватился.

      Догнать ее было нетрудно, но, увидев перед собой крылатую тень, она так перепугалась, что потеряла дар речи. Джа-Джинни даже испугался, что она упадет замертво, но знахарка оказалась крепкой.

      – Чего тебе надо? – сварливо спросила она, придя в себя. – Зачем ты здесь?

      – Ты была в том доме. – Крылан дернул подбородком.

      – О да. – Она нахмурилась. – Ты, что ли, во всем виноват?

      Джа-Джинни решил ее не переубеждать, хотя понимал, что за слухи пойдут по Лейстесу уже завтра.

      – Скажи мне, что с ее ребенком?

      – Она родила мертвое дитя прошлым вечером, – проговорила женщина. – Меня позвали, но было поздно. Ты…

      Джа-Джинни зажмурился и выпалил:

      – Ребенок… он был человеческим?

      Знахарка очень долго молчала.

      – Мне много лет, – наконец проговорила она. – Я многое повидала. Но это… нет, ребенок не был человеком. И… крыланом он тоже не был. Это было жуткое… создание, и хорошо, что не жить ему ни на одном из Десяти тысяч островов. Уж не знаю, кто прибрал его душу, но вскоре Заступница примет к себе эту несчастную мать. Пусть хоть в Садах она успокоится, пусть там ей не будет больно…

      Джа-Джинни опустил голову, ощущая, как накатывает усталость, скопившаяся за весь день. Лейла все-таки ошиблась. Он повернулся и расправил крылья, чтобы взлететь, а потом неожиданно для себя самого крикнул знахарке:

      – Передай ему, я отыщу того, кто это сделал, – и отомщу за нее! Передай!

      – Хорошо, – проговорила старуха и вдруг прибавила: – Да поможет тебе Эльга.

      Очень тихо.

      Но он услышал.

      Утро выдалось светлым и ясным. Настроение у команды и у самого фрегата было под стать – воодушевленные и веселые, они собирались в путь. Джа-Джинни наблюдал со стороны за суетой перед отплытием и чувствовал себя до крайности несчастным.

      – Ты хмурый как туча, – раздался голос за его спиной.

      Крылан, не оборачиваясь, сказал:

      – Я совсем запутался и жалею, что не могу прочитать твои мысли.

      – Ха! – Крейн был в очень дружелюбном расположении духа. – Незачем! Все мои мысли написаны у меня на лбу – так ты сказал давеча, а? Вот и читай.

      – Шторм, как я устал… – проговорил Джа-Джинни бесцветным голосом, и магус тотчас посерьезнел:

      – Что произошло?

      Крылан вздохнул – и поведал капитану о ночном происшествии и беседе с вороном, о неожиданном визите Лейлы и о словах знахарки.

      – Да, теперь я понимаю… – начал Крейн, но Джа-Джинни перебил его:

      – Ничего ты не понимаешь. Я поначалу не поверил Лейле, не принял ее рассказ всерьез. А потом вдруг подумал: если когда-нибудь появится настоящий след? Если мне придется выбирать? Боюсь, Кристобаль, «Плач по Фениксу» и впрямь предупредил тебя о грядущем предательстве лучшего друга. И он… был сыгран в мою честь.

      Он