ПолЛЮЦИя, ЛЮЦИфер, РевоЛЮЦИя. Часть 2. Олег Валентинович Ясинский

упираться перестала, изумленно уставилась на меня.

      Мужик хмыкнул, показал кривые зубы. Затем отрицательно мотнул головой, теряя ко мне интерес и покрепче перехватывая девочку.

      – Три бутылки, – выпалил я, понимая, что если он не согласится, то силой забрать у него Алинку не сумею. – И пять пачек «Примы». Киевской.

      Это было все, что я успел накопить из «твердой валюты», которой в ту пору, в девяносто втором, производились значимые расчеты. За водку и сигареты в деревне можно было распахать огород, заготовить дрова, даже купить киевского пахучего хлеба – его из столицы привозила предприимчивая тетка Нюрка.

      Поскольку сам я курил, то особенно было жалко сигарет, которые выдавались по талонам – десять пачек на месяц в одни руки, и которые приходилось делить на тридцать дней по шесть штук. Таким образом, я лишал себя курева, но поступить по-другому не мог. Больше сигарет было жалко Алинку.

      – И пять пачек, – повторил я.

      – Взаправду? – мужик заинтересованно поднял мутные глаза. Нечаянно ослабил захват.

      Девочка змейкой скользнула из его рук, юркнула ко мне и спряталась за спину, обвив тоненькими ручками.

      – Ты куда, – встрепенулся мужик, пытаясь удержать Алинку.

      Но я стал на пути.

      – Я не обманываю: три бутылки водки и пять пачек сигарет.

      – Ладно, давай, – согласился мужик. – Курево ништяк.

      Он вдруг резко присел, игриво задрал девочке подол. Та взвизгнула, отскочила, не отпуская мои бока – чуть не повалила на загаженный пол.

      – Не трогай! Мы же договорились.

      – Лады, забирай босявку. Уговор – как приговор.

      ***

      Втроем мы прошли по коридору к моей комнате.

      Едва приоткрыл двери, как девочка шмыгнула вовнутрь, растворилась в сумрачном желтом свете сорокаватной лампочки.

      – Подожди, – попросил я мужика, который хотел ступить следом.

      – Арапа не заливай… – тот уцепился рукой в косяк, закрывая проход. – Гони обещанное!

      – Я не обману – я учитель, – сказал, стараясь смотреть ему в глаза.

      Смотреть было невыносимо и страшно.

      – Ладно, фраерок. Знаю, где ты живешь, – мужик убрал руку, прислонился к стенке.

      ***

      Я зашел в комнату. Прикрыл двери, которые мешали отворить створку шкафа, где хранился мой неприкосновенный запас. Принялся рыться в тайнике, поочередно извлекая сокровища, замотанные в старое покрывало.

      Спиной чувствовал, как за мною из глубины комнаты наблюдают внимательные глаза.

      Сгреб припасы, вынес в коридор. Мужичок ловко рассовал сигаретные пачки по карманам, перехватил бутылки.

      – Фартовый калым. В другой раз буду знать, где разжиться, – хитро подмигнул мне. – Ты, учитель, хоть отдери ее за меня…

      Не дослушав, я шмыгнул в комнату, закрыл двери на замок.

      Затем еще крючок накинул – для надежности.

      Глава восьмая

      Ретроспектива: осень 1992 года, Киевская область

      (продолжение)

      ***

      На