Ночи Клеопатры. Магия любви. Татьяна Вяземская

этом такого нет, тем более о твоих слезах никто не узнает. Очень больно?

      Закусив губу, она судорожно кивнула.

      – Я принес мазь. Ее сварила Ати специально для тебя.

      – Но рискнул ко мне прийти только ты, верно?

      – Да нет. Никакого риска. Береника… боится. Думаю, она тебя больше не тронет.

      Девочка криво усмехнулась.

      Юный евнух поправился:

      – Конечно, она будет продолжать унижать тебя. Но жизни твоей ничего не грозит, это точно.

      Мардиан откинул покрывало, и на спину Клеопатры что-то полилось.

      – Ткань присохла к ранам. Потерпи, будет немного больно, но ее надо убрать.

      Боги, как больно! А еще какие-то несколько мгновений назад ей казалось, что больнее уже быть не может…

      – Потерпи, потерпи…

      Теперь Мардиан емкими аккуратными движениями втирал в ее спину что-то прохладное и хорошо пахнущее.

      Боль начала стихать почти сразу.

      – Тебе придется полежать на животе пару часов, пока мазь окончательно не впитается. А потом можешь повернуться.

      – Мардиан…

      – Что, моя царица?

      – Скажи, как мне выдержать… все это? Может, лучше просто прекратить это… раз и навсегда… самой?

      Глубокий вздох.

      Дура! Боги, какая она дура! Ведь Мардиан – евнух! Его кастрировали совсем малышом; может, тогда он и не понимал, что с ним сделали, но сейчас… сейчас ему около семнадцати лет. И он очень хорошо понимает, что именно с ним сделали. И – живет. Не перерезал себе глотку. А она очень хорошо знает, что это означает – старый Мешулам, «кошачий смотритель», разъяснил ей достаточно подробно.

      – Мысли о самоубийстве не подходят одиннадцатилетней девочке, Тэя.

      – Мне почти двенадцать. – Она слабо улыбнулась.

      Она еще мала – для самоубийства. Зато, видимо, достаточно взрослая, чтобы попытаться ее изнасиловать.

      Нет, она не станет накладывать на себя руки. Она должна жить – хотя бы для того, чтобы отомстить сестре и ее любовнику. Отец вернется, и тогда…

      А если не вернется? Если Береника и в самом деле станет полноправной царицей… навсегда?

      Что ж, тогда надо продать свою жизнь подороже, вот и все. Может быть, у Египта не будет царицы Клеопатры, но тогда у него не будет и царицы Береники. Конечно, она с удовольствием убила бы и Бабейфми, любовника сестры, но следует смотреть на вещи разумно. Сумеет она убить только кого-то одного, и по праву эта «привилегия» принадлежит «любезной сестрице».

      Выздоровела девочка достаточно быстро, но вскоре ее ждало новое унижение: объявив во всеуслышание, что у «маленькой грязнули» завелись вши, Береника приказала придворному брадобрею – какая честь! – остричь младшую сестру налысо.

      Конечно, в некоторых египетских семьях – семьях бедняков! – детей еще стригли налысо. Но – не девочек, которым совсем скоро исполнится двенадцать!

      Эта самка шакала – Береника – всегда завидовала ее волосам! И вот теперь причины для зависти нет.

      Утешила ее нянька.

      – Вырастут