Ночи Клеопатры. Магия любви. Татьяна Вяземская

сирийский. Или незаконнорожденный. Да какая разница?

      – Интересно!

      – Ты и в самом деле просто маленькая девочка.

      – Почему это я маленькая?!

      – Потому что человеку совершенно не нужно знать то, что ему не нужно.

      Клеопатра захихикала. Маленький евнух рассердился:

      – Ну, и что тут смешного?!

      – Ну, нужно, не нужно… Слова одинаковые…

      – Ты несерьезна!

      Теперь пришел черед сердиться девочке.

      – А зачем мне быть серьезной? – прищурилась она. – Разве я могу что-то сделать? Как-то повлиять на события? Разве что пореже попадаться «любезной сестре» на глаза.

      – В таком случае я могу больше не приходить по утрам, – надулся Мардиан.

      Клеопатра погладила друга по руке.

      – Приходи, пожалуйста. Я… мне просто так одиноко.

      – А твоя няня?

      – Няня Ати? Она любит меня, заботится… когда никто не видит. Но она… даже не пытается понять. Она просто жалеет. Слушай, а давай убежим?

      – Куда? – не понял Мардиан.

      – Не «куда», а «откуда». Сбежим из дворца. Отправимся странствовать…

      Маленький евнух покачал головой.

      – Во-первых, нас достаточно легко будет найти: не так уж часто встречаются маленькие красивые девочки, путешествующие в компании молодых кастратов. Во-вторых… во-вторых, пока ты во дворце – твоя жизнь вне опасности. Понимаешь?

      Девочка не понимала.

      – Как это – «вне опасности»? Береника шпыняет меня, когда только видит.

      – Не переживай, Арсиное и Птолемею-старшему тоже достается.

      Девочка и не переживала по этому поводу – как-то почти не вспоминала о своих сводных брате и сестре. Разве что – о самом младшем Птолемее: он был такой крохотный и милый… Немного похожий на котенка – такой же беспомощный.

      – Понимаешь, пока ты во дворце – ты царская дочь.

      Девочка фыркнула.

      – Да уж. Очень заметно. Царская дочь спит на полном блох тюфяке, ее походя пинают ногами пробирающиеся в спальню ее сестры любовники, иногда она спит прямо на кухне, среди грязной посуды. Ее заставляют чистить…

      – Заставляли. И по-моему, безуспешно.

      – Это не важно. Согласись, что сестрица обращается со мной не так, как полагалось бы обращаться с сестрой. Я уже не говорю – с дочерью царя. А ты говоришь, что во дворце безопасно.

      – Как только ты покинешь дворец, за твою жизнь никто не даст ни единого асса[2]. За тобой сразу отправят наемного убийцу. И никому не придет в голову кого-то обвинять. Сбежала девчонка, и сбежала. А там – то ли бродяги убили, то ли звери разорвали, а может, змея ужалила. И нет претендентки на престол. А вот пока ты во дворце, народ знает, что царская дочь Клеопатра жива. И если она вдруг внезапно умрет, Беренике это припомнят. Теперь понимаешь?

      Девочка кивнула.

      – Вот то-то. Именно потому к Трифене и таскают самых лучших лекарей.

      – А что с ней?

      Мардиан дернул плечом.

      – Ты хочешь знать, что говорят врачи? О чем сплетничают в народе? Или правду?

      Девочка

2

Мелкая медная монета.